– Скажи, Верочка, – попытался я навести контакт сдевицей, – не могли бы мы встретиться?

– Стопудово, – сообщила собеседница, – ващебез проблем.

– Когда и где?

– Хочешь, приезжай ко мне.

– Спасибо за приглашение, но думается, нам лучшепоговорить наедине, без лишних заинтересованных свидетелей. Давайте, э… давай вкафе? Выбирай любое, по вкусу.

– Вот уж где потрепаться «спокойно» можно, так это вобжорке, – захихикала Вера, – кругом народу полно, музыка орет. Лучшедома.

Я вздохнул. Согласен, в ресторане подчас бывает шумновато,но, как это ни абсурдно, в толпе человек наиболее одинок, десятки людей засоседними столиками заняты собой, на вас, если, конечно, вы не являетесьзвездой телеэкрана или шоу-бизнеса, никто внимания не обратит, а дома найдутсябабушка-дедушка, вроде глуховатые старички, но у них отчего-то резкообостряются все системы общения с внешним миром, если к внукам приходят гости.В квартире практически негде спрятаться от любящих, наблюдательных глаз, отлюдей, которые желают вам добра, от милых, горящих желанием помочь детямродителей.

– Сейчас можешь приехать? – продолжалаВера. – Тетка на работе, я одна сижу.

– Лучше в центре.

– Вот еще! Попрусь я туда невесть зачем, тебе надо, тыи кати, – хихикнула девушка.

Признав справедливость последнего аргумента, я сказал:

– Хорошо, записываю адрес.

Вера жила в стандартном доме, в самой обычной квартире,обставленной простецкой мебелью, вернее, тем самым набором из всех возможных,предлагаемых за мизерные деньги, который в магазинах называют «шикарным».Комнату, служившую тут спальней, гостиной, библиотекой и будуаром, украшалачудовищная «стенка», сделанная из сильно полированных прессованных обрезков упаковочнойтары. По периметру дверей шли «золотые» накладки, а середина их была украшенавензелями. Впрочем, один из моих приятелей, неприлично богатый СергейПриходько, имеет в своем загородном доме точь-в-точь такой же вариант. И то,что у Приходько гардеробы выполнены из цельного массива дерева, а накладки ивпрямь являются золотыми, не спасает положения, мебель в его палатах выглядитстоль же омерзительно.

– Ну, чего скажешь? – кокетливо прищурилась Вера ишлепнулась на ярко-зеленый велюровый диван.

Я сел напротив в кресло и завел беседу.

– Вы разошлись со Славой?

– Ага, – кивнула Вера, – теперь я сновасвободная девушка.

– Если не секрет, кто решил порвать отношения?

– Я, – хихикнула Вера, – собрала шмотки иадью!

– А почему?

Девица закатила сильно накрашенные глазки.

– Какая разница! Ушла, и точка.

– Понимаешь, Верочка, Слава очень страдает.

– Ну.

– Он любит тебя.

– Ну и что?

– Хочет, чтобы вы снова были вместе.

– Ну?!

– Я искренне пытаюсь понять, чем он обидел тебя.

– Ну…

– На мой взгляд, Слава идеальный партнер. Не пьет, некурит, по бабам не бегает.

– Ну?!

– Зарабатывает деньги, заботится о тебе, так чтослучилось?

– Ну…

– Перестань «нукать», – еле сдерживая гнев, сказаля, – объясни по-человечески.

– За фигом? – зевнула Вера. – Все равновместе нам не жить, я не люблю ругаться, лучше по-тихому разлететься, безвоплей.

– Можно спокойно прояснить ситуацию.

– И кому это надо?

– Славе, он хочет понять причину разрыва.

– Какая разница! Главное-то понятно, вместе нам нежить.

– Слава ждет твоего возвращения, – сурово вымолвиля, – он готов все простить и…

– Чего? – подскочила Вера. – Ну ваще яофигеваю! Готов все простить! Это я его прощать должна.

– Так какой проступок совершил Слава?

Вера втянула ноги на диван.

– Зануда он, твой дружок, ну сил нет терпеть, какзаведется, не остановишь. Сидим, допустим, в кафе, я прошу: «Дайте мне«Наполеон», – а Славка начинает бухтеть: «Вера, лучше сухое пирожное, безкрема. Масляная пропитка вредна для печени, к тому же она содержит огромное количествохолестерина. Еще сейчас лето, жара, легко получить отравление, в июле следуетисключить из рациона подобные лакомства». Потом повернется к официантке ивелит: «Принесите моей спутнице фруктовый салат и не поливайте его жирнымкремом». Но я-то хотела торт! Какая ему разница, что другой человек ест?

– Видишь ли, Верочка, – решил я осторожнообъяснить глупой капризнице ее ошибку, – «Наполеон» и впрямь наносит ударпо печени…

– Знаешь, Ваня, – неожиданно заявиладевица, – это у старпера Славки печень есть, а у меня она пока не отросла,и о холестерине я заботиться не собираюсь. Еще он меня лекциями задолбал. Идемпо городу спокойно, воздухом дышим, вдруг, бац, встанет и занудит: «Смотри,Верочка, этот дом построили при жизни Грибоедова. Писатель был…» И ну лекциючитать часа на два, ополоуметь можно, и, главное, пока все не скажет, неостановится. Еще он обожает раздавать кретинские указания, страсть: «Вера,проверь, выключила ли ты перед уходом газ?» А то я дура. Или: «Верушка, мыдомой пришли, сними ботинки». Я чего, по ковру в сапогах шляюсь? Довел доикоты. И постоянно придирался: говорю не так, по телику не те киношки смотрю,музыку плохую слушаю. Прямо иззудился весь. Все какие-то тома мне приносил ивелел: «Читай, развивайся». А там нудятина мелкими буквами и без картинок!

Выпалив тираду, Вера сердито зашмыгала носом. Я решилвоспользоваться моментом и ласково сказал:

– Верочка, ангел мой, ты просто не разобралась в сутидела. Слава преподаватель, для него естественно учить людей, он воспитатель ипоэтому занимался с тобой.

– Зачем? – хмуро спросила девушка.

– Ну… Хотел сделать тебе лучше.

– Зачем? – повторила Вера.

Я слегка растерялся.

– Каждый человек должен развиваться, образовываться. Тыочень молода, вот Слава и взялся помочь тебе стать гармоничной личностью.