– Ну как же, Игорь Самойлов, пекарь.

– А-а-а, – ответила женщина, – булочник!

– Вы, наверное, жена Олега.

– Да. Нина.

– Если вас не затруднит, позовите мужа, у меня к немудело есть.

– Мой супруг умер, – ледяным голосом ответилаНина.

– Господи! Простите.

– Ничего. Вы же не знали.

– Нет, конечно, но и Игорь нас не предупредил.

– Самойлов общался с нами очень редко, – пояснилаНина, – раз в году. У нас имеется общий приятель Виктор Ряжин, вот на егодне рождения мы и виделись. Вполне вероятно, что Самойлов ничего не знает онесчастье.

– Что же случилось с Олегом? Он болел?

– Нет, под машину попал.

– Давно?

– В начале августа.

– Простите еще раз.

– Я не сержусь.

– Можно задать вам вопрос?

– Пожалуйста.

– Среди ваших знакомых нет глухонемой девушки?

– Нет и никогда не было.

– Может, слышали про девушку по имени Франсуаза? –цеплялся я за последнюю надежду.

– Нет, – не выразила никакого любопытства женщина,она даже не поинтересовалась, отчего я задаю ей идиотские вопросы.

– Ни от кого?

– У меня не такой уж большой круг общения, – тихоответила Нина, – более ничего добавить не могу.

– Спасибо, – пробормотал я и повесил трубку.

Узнав детали разговора, Нора щелкнула языком и мгновеннопозвонила Игорю. Ткнув пальцем в кнопку, она включила динамик, и по комнатеразлетелся голос Самойлова:

– Уже нашли?

Я вздохнул – глупость и наивность некоторых людей попроступоражают.

– Вы видели паспорт девушки? – рявкнула Нора.

– Франсуазы? Нет.

– По идее, она могла назвать вам любое имя, сказать,что ее зовут Анна-Мария-Сюзанна Ротшильд.

– Да, но зачем?

– Фамилию знаете?

– Белявская.

– Откуда такая уверенность?

Игорь завздыхал.

– Ну… Франсуаза сообщила. Мы когда о браке заговорили,она сказала: «Мне фамилия Белявская меньше нравится, чем Самойлова, я твоювозьму».

– Обалдеть можно, – заорала Нора, – умеретьне встать! Как, по-вашему, отыскать девицу, о которой вообще ничего неизвестно? Вы точно уверены, что ее привел Олег?

– Думаю, да, а может, и нет, – растерянно протянулИгорь, – спросите у него сами, хотя он небось не признается из-за жены,но, если его потрясти…

– Писемский погиб.

– Как? – закричал Игорь. – Когда?

– Еще в августе, под машину попал.

– Ужасно, – прошептал Самойлов, – такоенесчастье, я не знал, мы редко встречались.

– Каким же образом вы договаривались с Франсуазой освидании? – наседала Нора. – Мобильного нет, домашнего адреса вы незнали, на службу к ней не приходили.

– Так она после работы домой ко мне ехала!

– Вы же не сразу стали жить вместе.

– Нет. Просто договор был – каждый вечер я подъезжаю вкафе «Тюльпанчик» и жду там Франсуазу, ровно в семь, или она меня поджидает.Если в полвосьмого кто-то из нас не приходит, то второй спокойно отправляетсяпо своим делам, значит, свиданию помешали дела, увидимся завтра.

– Понятно, – процедила Нора.

– Но мы очень быстро поняли, что созданы друг длядруга, и стали жить вместе.

– Ладно, – протянула Нора, – давайте адрес«Тюльпанчика».

Утром мне позвонил Славка и рыдающим голосомпоинтересовался:

– Ты поговорил с Верой?

– Извини, не успел.

– Как же так!

– Закрутился по работе!

– Я себе места не нахожу, можешь сейчас поехать?

– Но, наверное, Вера на работе или в аудитории, ты жевроде ее учиться отправил!

– Дома она, – грустно сообщил Слава.

– Откуда знаешь?

– Позвонил ей, она трубку сняла.

– И что ты сказал?

– Ничего, послушал голос и отсоединился.

– Что за дурацкое поведение влюбленногоподростка? – воскликнул я.

– Ты, Ваня, не поучай меня, а помоги, – загуделМинаев, – если не хочешь, так и скажи.

– Ладно, – сдался я, – сейчас позвоню.

Голос может многое сказать о женщине, но еще больше вамобъяснит ее лексика и фонетика.

– Алле, – крикнула Вера. – Ну? Че молчите? Зафигом в трубку сопеть? Который раз трезвоните! Думаете, вас найти сложно?

– Доброе утро, – приветливо сказал я, –сделайте одолжение, позовите Веру.

– Ну я это, – сбавила пыл девушка.

– Иван Павлович Подушкин беспокоит, приятель СлавыМинаева.

– А-а-а, – радостно воскликнула Вера, –приветик, Ваня, как делишки?

– В общем и целом нормально, – ответил я, – ау вас?

– Шоколадно, – возвестила девушка.

– Скажите, Верочка…

– Ты зовешь меня на «вы»?

– Э… простите, то есть прости, – быстро поправилсяя.

Ну ничего не могу с собой поделать, если человек мне активноне нравится, даже после двадцати лет знакомства буду ему «выкать», с остальнымидовольно легко перехожу на «ты», но с теми, к кому испытываю некоторую, иногдасовершенно не объяснимую для себя неприязнь, буду держаться официально. Если жесобеседник с обидой воскликнет: «Ваня! С какой стати ты разводишьцеремонии», – я, сделав над собой усилие, попытаюсь стать фамильярным, нона протяжении всего общения придется постоянно напоминать себе: «Иван Павлович,ты «дружишь» с собеседником».