Ад, откуда нет спасения.

Я пытаюсь закричать, побежать, позвать на помощь —бесполезно. Я заморожена, парализована, я лишилась дара речи. Полноеодиночество навеки. Я оторвана от всего, что знаю и люблю, от всего, что существует.Выбора нет — осталось только покориться. Все мысли исчезли, тело безвольнообмякло.

Нет смысла бороться, потому что никто меня не спасет.

Так, в одиночестве, проходит вечность, и лишь какое-тосмутное ощущение чуть брезжит на краю сознания, но я не могу до негодотянуться.

И вдруг...

И вдруг... Меня выдергивают из этого ада прямо в объятияДеймена. Какое счастье — увидеть его прекрасное, встревоженное лицо!

— Прости, прости... Я думал, что тебя потерял... Я думал, тыне вернешься! — кричит он, изо всех сил прижимая меня к себе. В его голосе мнеслышится рыдание.

Я вся дрожу, бешено колотится сердце, одежда насквозьпромокла от пота. Никогда еще я не чувствовала себя такой одинокой... Отдельнойот всего живого. Я стискиваю Деймена, я ни за что его не отпущу. Мысленноспрашиваю, зачем он заставил меня пройти через это.

Он отступает и, обхватив мое лицо ладонями, заглядывает вглаза.

— Прости! Я не хотел тебя наказывать, я вообще не хотел,чтобы тебе было плохо. Мне просто нужно было показать тебе то, что необходимоиспытать самому, иначе не поймешь.

Я молча киваю — не уверена, что голос меня послушается. Явсе еще слишком потрясена пережитым. Это было так ужасно… Будто смерть души.

— Точно! — Деймен широко раскрывает глаза. — Так и есть!Именно это и происходит — душа перестает существовать.

— Я не понимаю, — хрипло, дрожащим голосом говорю я. — Чтоза жуткое место?

Он отводит глаза, крепче стискивая мои пальцы.

— Будущее. Призрачная страна. Вечная бездна. Я думал, онасуждена только мне... Я надеялся, что одному только мне... — Закрыв глаза, онкачает головой. — Теперь я знаю — если ты не будешь осторожна... Если ты небудешь очень, очень осторожна — ты тоже туда попадешь. В последние несколькодней ко мне приходят воспоминания. Вспышками, обрывками... Разные моменты изпрошлого — далекого и не очень. — Деймен вглядывается в мое лицо. — Но кактолько мы верну­лись сюда... — Он поводит рукой. — Все стало возвращаться,сперва постепенно, а потом хлынуло рекой, в том числе и время, когда я был подконтролем Романа. А еще я заново пережил свою смерть. Как ты знаешь, в текраткие мгновения, когда ты прорвала круг, но еще не успела дать мнепротивоядие, я умирал. Вся жизнь промелькнула у меня перед глазами — всешестьсот лет безудержного тщеславия, самолюбования, эгоизма и алчности. Словнобесконечная кинопленка, где записаны все мои поступки и все их печальныепоследствия для других людей. И хоть изредка среди них попадались достойныедействия, я много веков не думал почти ни о чем, кроме собственных интересов. Япринимал во внимание только телесное и едва не загубил свою душу. Теперь я несомневаюсь: за то, что происходит с нами сейчас, в ответе моя карма.

Он смотрит на меня с бестрепетной прямотой, и мне хочетсяпротянуть к нему руки, обнять, сказать, что все будет хорошо. Но я остаюсьнеподвижной. Я чувствую — он еще не все сказал, и дальше будет хуже.

— А когда я умер, я в тот же миг оказался не здесь, не вЛетней стране... — Голос у Деймена срывается. — Я очутился в совершеннонепохожем на нее месте. Я испытал все то, что пережила сейчас ты. Совсем один,подвешенный в пустоте... И так — навечно. — Он смотрит на меня, словно умоляяпонять. — Я чувствовал то же, что и ты. Словно я оторван от всего мира, лишендуши. Ни с кем и ни с чем больше не связан.

Я заглядываю Деймену в глаза, и меня пробирает холод.Никогда не видела его настолько усталым, измученным... настолько полнымсожалений.

— И тогда я понял то, чего не сознавал все эти годы.

Я подтягиваю колени к груди, словно загораживаясь оттого,что сейчас последует.

— Бессмертны только наши физические тела. А души — совсемдаже не бессмертны.

Я отвожу глаза. Не могу смотреть ему в лицо, не могу дышать.

— Вот какое будущее я тебе подарил. Вот что тебе грозит,если, не дай Боже, с тобой что-нибудь случится.

Я инстинктивно вскидываю руку к горлу, вспомнив слова Романао моей уязвимой чакре — о моей глупости, недостатке понимания. Можно ликак-нибудь ее защитить?

— Почему ты так уверен? — Я смотрю на Деймена словно во сне,в ужасном кошмаре, из которого не вырваться. — Может, ты ошибаешься! Все ведьпроисходило так быстро... Возможно, то состояние было временным. Ну, в смысле,я сразу вернула тебя к жизни, и ты не успел оказаться на той стороне.

Деймен качает головой.

— Скажи, Эвер, а что ты увидела после автокатастрофы, когдаумерла? Как ты провела те несколько мгновений, когда твоя душа рассталась стелом, прежде чем я вернул тебя к жизни?

Я судорожно сглатываю и отворачиваюсь. Разглядываю деревья,цветы, разноцветный ручей, бегущий неподалеку. В тот день я оказалась здесь, наэтом самом лугу. И так была очарована головокружительным благоуханием, сияющимитуманами и всеохватным ощущением безграничной любви, что даже не хотела отсюдауходить. Готова была остаться здесь навсегда.

— Ты не увидела пропасть, потому что была в то время ещесмертной. Ты умерла обычной смертью. А в тот миг, когда я заставил тебя выпитьэликсир, все переменилось. Вместо Летней страны и того, что за мостом, твоейсудьбой стала Призрачная страна.

Деймен смотрит куда-то вдаль. Он так глубоко ушел в себя,замкнулся в своем раскаянии и сожалениях, что мне становится страшно — вдруг яуже никогда не смогу до него докричаться?

И тут он говорит, встречаясь со мной взглядом:

— Мы с тобой можем прожить на уровне земного бытия вечность ибыть вместе. Но если что-нибудь случится, если один из нас умрет... — Дейменвстряхивает головой. — Мы попадем в бездну и больше никогда не встретимся.

Я отчаянно хочу заговорить, возразить, сказать, что все этонеправда, — и не могу. Довольно заглянуть в его глаза, чтобы понять — это самаянастоящая правда.

— И как бы я ни верил в могущество здешней целительной магии— посмотри, она вернула мне память! — Деймен передергивает плечами и качаетголовой, — я не смею забывать об осторожности, пусть даже кажется, что можнодать волю своим желаниям. Риск слишком велик. Нет никаких доказательств, чтоздесь все произойдет иначе, чем на Земле. Таких экспериментов я не могу себепозволить. Я должен сделать все, чтобы тебя защитить.

— Меня защитить? — задохнувшись, переспрашиваю. — Это тебянужно защищать! Из-за меня ведь случилось! Если бы не я...

— Эвер, перестань, — строго произносит Деймен. — Ты ни в чемне виновата. Когда я вспоминаю, как я жил… Что вытворял... Ничего иного я и незаслуживаю. Если и были какие-то сомнения в том, что всему виной — моя карма,они давно развеялись. Шестьсот лет я только тем и занимался, что ублажал себявсевозможными телесными удовольствиями, не вспоминая о душе, и вот результат.Жаль только, что я и тебя потянул за собой. Поэтому будь уверена — я беспокоюсьо тебе и ни о чем больше. Ты — важнее всего. Моя жизнь значения не имеет. Мнебы только прожить достаточно, чтобы защитить тебя от Романа и не дать емупричинить вред другим. А значит, мы не можем быть вместе. Никогда. Слишком большойриск.