Она аккуратно положила бумажку в ветхий конверт.

– Тем не менее на всякий случай надо будет сделатьксерокопию. А оригинал вернуть на место. Ведь Михаил Семенович что-то плел прородословную вещей, вот пусть и узнает… А мы поглядим, как там и что…

– Ладно, я завтра сделаю ксерокопию, – кивнулПетька, забирая конверт у тети Вити. – А тебе, Лавря, придется все-таки сбабушкой поговорить, узнать побольше о Евгении Митрофановне, а то ВиталииАндреевне завтра сложно будет с этим мужичком разговаривать. Мы ж не знаем,насколько он в курсе дела… Поэтому желательно поменьше проколов…

– Да, я понимаю, – кивнула Даша. – Но, боюсь,бабушке придется все объяснить. Ты ж знаешь, ее нелегко надуть.

– А никого надувать не нужно! Я сама позвоню Соне ипобеседую с ней, – вызвалась тетя Витя. – Так что не волнуйтесь зря!И вот еще что… По-моему, надо будет вам привлечь всю свою команду!

– Зачем это? – удивилась Даша.

– А проследить за этим прохвостом.

Ровно в пять часов тетя Витя и Петька уже стояли у витриныСмоленского гастронома. Михаил Семенович опаздывал.

– Знаешь, Петя, так странно, я ведь сравнительнонедавно живу в Москве, а чувствую себя так, словно всегда здесь жила. Видимо,Москва – мой город. Многие провинциалы Москву ненавидят, а я обожаю.

– Я тоже Москву люблю, хотя она и суматошная.

– Я сейчас, конечно, уже не могу, как в юности, потеатрам носиться, по концертам. Силы уже не те, да и дорого это нынче. Но всеравно мне в Москве хорошо, и семья у них… вернее, у нас, хорошая, теплая. Мнетеперь уже не одиноко. Однако Михаил Семенович что-то запаздывает.

– Да, на пятнадцать минут, – сказал Петька,взглянув на часы.

– Я думаю, он просто не придет.

– Почему?

– Ну, видно, он тогда погорячился, а теперь подумал:зачем отдавать деньги за такое старье?

– Это было бы нормально, если бы его не интересовалименно этот баул. Он ему зачем-то нужен! Да и квартиру соседей Софьи Осиповнызачем-то вскрыли… Я сколько ни думал, все время прихожу к выводу, что это неслучайно. Так что он еще может явиться. Виталия Андреевна, давайте я тутпостою, а вы пока посидите где-нибудь, а?

– Нет, Петя, еще четверть часа мы тут вместе постоим, апотом побредем восвояси. Несолоно хлебавши, как говорится. И бог с ним, с этимтипом. Не хочет – не надо.

Прошло двадцать минут. Михаил Семенович не появился.

– Ну вот, только я собралась участвовать в интересномделе, как оно само по себе заглохло, – улыбнулась тетя Витя. – Ну чтож, Петя, пожалуй, я поеду домой. Сяду сейчас в троллейбус…

– Капитолина Андреевна! Петя! Ради бога, извините! Япопал в ужасающую пробку!

Перед ними стоял запыхавшийся Михаил Семенович.

– Умоляю, извините меня.

Тетя Витя величественно протянула ему руку.

– Ну, придется вас извинить, пробки в Москве сейчасдействительно кошмарные.

– Я вас отвезу домой! Обещаю! – И он церемоннопоцеловал ручку старой даме. – Но где же баул?

– Я оставила его дома, мы же собирались пока толькопоговорить. Если мы все-таки сговоримся, Петя завтра привезет его вам.

– Ну хорошо… – недовольно поморщился МихаилСеменович. – Однако пойдемте, тут рядышком, в переулке, есть очень милоекафе-мороженое. Я, знаете ли, как ребенок, обожаю мороженое. А вы?

– Ничего не имею против, как и Петя, – ответилатетя Витя.

Кафе и впрямь оказалось очень милым, а мороженое – вкусным.С орехами, шоколадным соусом и взбитыми сливками.

– Давайте поедим, снимем напряжение и раздражение.Прошу прощения за рифму, – улыбнулся Михаил Семенович. – Ячрезвычайно раздражен своим опозданием, а вы – моим. И нам требуется некотороеумиротворение.

«Ишь как мягко стелет», – подумал Петька, судовольствием пробуя роскошное мороженое. Оно было потрясающе вкусным.

После мороженого они пили кофе.

– Ну что ж, приступим к разговору, а, КапитолинаАндреевна?

– Да-да, разумеется.

– Я тут поразмыслил, мое первое предложение остается всиле. И вот вам задаток, – он вытащил пятьдесят долларов. – Кактолько баул будет у меня, я отдам вам остальные деньги, идет? Да берите,берите!

Однако тетя Витя не спешила взять у него из рук деньги. А оннемного смутился от этой ее неспешности.

– Вас что-то не устраивает? – спросил он, с трудомскрывая раздражение.

– Да нет, просто я хотела бы спросить…

– Ради бога, спрашивайте что вам угодно.

– Михаил Семенович, голубчик, но зачем вам понадобилосьплатить такие сумасшедшие деньги за подобную рухлядь? Насколько я знаю,коллекционеры всегда стараются заплатить как можно меньше даже за очень ценныевещи, это, так сказать, их принцип, иной раз они даже идут на обман, а выготовы отвалить такую сумму за то, что стоит от силы сто рублей. Это наводит нанекоторые мысли…

– Да? И на какие же мысли это вас наводит, дражайшаяКапитолина Андреевна?

– Я думаю, вы надеетесь на что-то гораздо большее,нежели двести долларов, в связи с этим баулом.

– Что? – позеленел вдруг Михаил Семенович. –Что вы хотите этим сказать?

– Я полагаю, что с этим баулом связана какая-тозагадочная история, может быть, клад…

– Клад? Побойтесь бога, Капитолина Андреевна, –нервно и не слишком натурально рассмеялся Михаил Семенович.

А Петька удивленно смотрел на тетю Витю. И зачем ейпонадобилось говорить это все? Кто ее дергал за язык?

– Нет-нет, мне это подозрительно! – кокетливоулыбалась между тем старая дама.

– Да помилуйте, Капитолина Андреевна, если этот старыйбаул, по-вашему, содержит в себе какие-то тайны, то, ради бога, оставьте егосебе, я отступаюсь! – И он спрятал пятьдесят долларов обратно в бумажник.

– Ну что вы, голубчик, я пошутила, – рассмеяласьтетя Витя. – По-видимому, вы просто чудак, а я всю жизнь питала слабость кчудакам. Ладно, я согласна, продам вам баул! Скажите, куда его привезти, и Петяпривезет.

– Вот пусть сюда и привозит, только утром.

– Утром он в школе.

– Капитолина Андреевна, да к чему эти сложности?Давайте я сам заеду к вам и заберу баул.

– Я же вам объяснила, Михаил Семенович, я не хочу,чтобы мои домашние знали. К тому же баул сейчас дома у Пети.

– Ну ладно. А может, мы сделаем так – просто сядем вмашину и поедем к Пете?