следовательно, никого из них; но число их, а тем более значение, не могло быть велико. Это были Гессен-Кассель, Саксония с ее ответвлениями, оба Мекленбургских дома и множество мелких северных князей, перечислять которых не имеет смысла. Обещали не чинить никаких препятствий для создания союза такого рода.

Однако Наполеон не осмелился бы на подобное дело, не предприняв энергичных и нескрываемых мер предосторожности. Наблюдая за происходящим в Неаполе, Венеции, Далмации, не ослабляя забот по внутреннему управлению Империей, он постарался привести Великую армию в полную боеготовность. Последняя, разбросанная, как мы знаем, по Баварии, Франконии, Швабии и удобно расквартированная, набралась сил и была готова к новым переходам, будь то выдвижение через Баварию на Австрию, или через Франконию и Саксонию на Пруссию. Наполеон влил в ее ряды два резерва, сформированных в Страсбурге и Майнце Келлерманом и Лефевром, численностью в 40 тысяч человек, призванных год назад, превосходно дисциплинированных, обученных и подготовленных к тяготам походов. Армия, утратившая в результате последней кампании 20 тысяч человек, четверть из которых вернулись в строй, благодаря этому подкреплению выросла и помолодела. Пользуясь тем, что часть солдат кормились за границей, Наполеон довел общую численность французской армии до 450 тысяч человек, из которых 152 тысячи находились внутри страны (включая жандармов, ветеранов, инвалидов и запасников), 40 тысяч в Неаполе, 50 тысяч в Ломбардии, 20 тысяч в Далмации, 6 тысяч в Голландии, 12 тысяч в Булонском лагере и 170 тысяч в Великой армии.

В таком внушительном положении Наполеон был готов к любым реакциям Берлина и Вены и к переговорам с Англией и Россией, начатым в Париже.

Он совсем не испытывал желания продолжать войну, если его не принудят к этому ради исполнения его замыслов. Напротив, ему не терпелось собрать своих солдат на великолепном празднике, который город Париж собирался дать Великой армии.

Склонный к величию от природы и в результате успеха, воодушевлявшего его воображение, среди переговоров, столь обширных и столь разнообразных, среди военных забот, простиравшихся от Неаполя до Иллирии, от Иллирии до Германии, от Германии до Голландии, Наполеон с пламенной страстью отдавался бессмертным творениям искусства и общественной пользы. Он побывал в Сен-Дени и, найдя эту старинную церковь в удручающем состоянии обветшалости, особенно после осквернения королевских могил, приказал декретом восстановить этот почтенный памятник. Он постановил возвести четыре надгробных часовни, три для королей первых династий, и одну для государей его собственной династии. Мраморные плиты с именами погребенных королей, чьи могилы подверглись осквернению, должны были заменить их рассеянные останки. Наполеон учредил также капитул из десяти епископов, чтобы они вечно молились в этом надгробном прибежище королевской славы.

Посетив Сент-Женевьев, он приказал достроить этот прекрасный храм и передать его для богослужений, сохранив при этом предназначение, сообщенное ему Учредительным собранием – принимать останки великих людей Франции. Расширенный капитул архиепископства должен был ежедневно совершать в нем богослужение.

Сенат, по предложению Трибуната, приказал построить триумфальный монумент. Отвергнув множество проектов, Наполеон остановился на мысли о возведении на самой красивой площади Парижа бронзовой колонны, подобной колонне Траяна по форме и размерам, посвященной Великой армии, с начертаниями подвигов кампании 1805 года на длинном барельефе, опоясывающем ее великолепный ствол. Было решено, что материалом для нее послужат пушки, захваченные у неприятеля. Статуя Наполеона в императорском облачении должна была венчать капитель.

Затем Наполеон утвердил проект триумфальной арки, которую мы видим и сегодня. Арка на площади Карусель входила в план завершения Лувра и Тюильри. Наполеон предполагал объединить два дворца и сделать из них один, который стал бы величайшим дворцом в мире.

Встав однажды перед воротами Лувра и глядя на ратушу, он задумал проложить огромную улицу, единообразно застроенную, широкую, как Рю де Ла Пэ, тянущуюся до Барьер дю Трон, с одной стороны до самых Елисейских полей, а с другой – до первых деревьев Венсенского леса. Улица должна была носить название Императорской.

На месте бывшей Бастилии уже давно было решено установить монумент. Наполеон собирался построить тут триумфальную арку, достаточно широкую, чтобы оставался свободный проезд через ее центральный портал по запланированной им большой улице, и размещенную на пересечении этой улицы и канала Сен-Мартен. Но когда архитекторы объявили невозможным возведение такого сооружения на подобном основании, Наполеон решил перенести арку на площадь Звезды, чтобы она располагалась лицом к Тюильри и стала одной из оконечностей огромной оси, проходящей через всю столицу. Нынешнее поколение завершило большинство памятников, которые не успел достроить Наполеон. Но оно не завершило Лувр и так не создало великолепную улицу, план которой он задумал.

Заботы о городе Париже Наполеон не ограничил чистым украшательством. Он нашел недостойным богатства Империи тот факт, что в столице не хватает воды, в то время как через нее протекает прекрасная чистая река. Фонтаны работали днем; он приказал немедленно произвести работы с насосами Нотр-Дам, Нового моста, Шайо и Гро-Кайу, чтобы они качали воду днем и ночью. Кроме того, он приказал возвести пятнадцать новых фонтанов. Часть этих приказаний за два месяца была исполнена, и вода заструилась из шестидесяти пяти старых фонтанов днем и ночью. Строительство новых фонтанов осуществлялось на средства, выделенные из государственной казны.

Наполеон приказал продолжить набережные Сены и решил дать славное имя Аустерлица мосту, который строился в то время у Ботанического сада. Наконец, при посещении Марсова поля, во время составления плана готовившихся праздников, он заметил, что в этом месте необходимо установить сообщение между берегами Сены и приказал возвести каменный мост, который должен был стать самым прекрасным в столице и который впоследствии стал называться Йенским.

Щедрость Наполеона достигла самых удаленных департаментов империи. В том году он декретировал строительство канала между Роной и Рейном и канала между Эско и Рейном, а также приказал провести исследования для канала из Нанта в Брест. Он выделил средства для продолжения каналов в Урке, Сен-Кантене и Бургундии, приказал построить дорогу длиной в шестьдесят лье из Меца в Майнц и дорогу из Роанна в Лион, где находится прекрасный спуск Тарар, почти достойный Симплона;

отремонтировал знаменитую дорогу Корниш из Ниццы в Геную, прижавшуюся к склонам Апеннин, меж горными вершинами и морем. Кроме того, он приказал продолжать строительство Симплонского перевала, уже почти завершенного, и перевалов Мон-Сени и Мон-Женевр, идущего вдоль берегов Рейна. Новые работы были начаты и в арсенале Антверпена.

Казалось, победа оплодотворила ум Наполеона, ибо большинство его величайших творений датируются этим памятным годом, между первой половиной его карьеры, столь прекрасной, когда шаги его почти всегда направлялись благоразумием, и второй половиной, столь необычайной и столь печальной, когда его гений, возбужденный успехом, устремился за пределы всех граней возможного, чтобы