герцогств, по образцу фьефов Германской империи. Он уже учредил для своей старшей сестры герцогство Луккское, которое предполагал увеличить, добавив к нему герцогство Масское, отделенное от королевства Италии. Он планировал также отделить от Италии герцогство Гвасталльское. Эти два отсоединения были весьма незначительны в сравнении с величественным присоединением Венецианского государства. Наполеон получил от Пруссии Невшатель, Анспах и остатки герцогства Клеве. Он отдал Анспах Баварии, чтобы получить герцогство Бергское, красивую страну, расположенную справа от Рейна под Кельном и включающую важную крепость Везель. «Страсбург, Майнц и Везель, – говорил Наполеон, – это три бразды Рейна». В верхней Италии у него имелись еще Парма и Пьяченца, а в Неаполитанском королевстве – Понтекорво и Беневент.

Таким образом, ему предстояло распределить троны Лукки, Гвасталлы, Беневента, Понтекорво, Пьяченцы, Пармы, Невшателя и Берга, раздав их своим сестрам и самым верным соратникам в качестве княжеств и герцогств. Отдавая Жозефу Неаполь, а Евгению Венецию, он задумал создать в этих королевствах еще десятка два малых герцогств, предназначавшихся его генералам и лучшим государственным деятелям гражданского звания, чтобы сформировать третий класс иерархии и вознаградить тех, кому он был обязан троном, а Франция – величием.

Сходство с Германской империй было полным, и, поскольку она распадалась, рискуя исчезнуть даже от простого волеизъявления Наполеона, Французская империя могла ее заменить. Империя франков вновь готовилась стать тем, чем была при Карле Великом, – Западной империей, и даже взять это название. В этом и состояло последнее желание этого великого честолюбца, единственное оставшееся неосуществленным, ради которого он мучил мир, ради которого он, возможно, погиб.

Ряд событий, непредвиденных даже для проницательности Наполеона, неумолимо вел в эту минуту к распаду Германской империи и должен был оставить незанятым благородный титул Императора Германии, заменивший у преемников Карла Великого титул Императора Запада.

Рассчитывая в последнем договоре с Австрией вознаградить своих южно-германских союзников, государей Баварии, Вюртемберга и Бадена, и уничтожить все предметы столкновений между ними и главой империи путем решения нерешенных с 1803 года вопросов, Наполеон предопределил скорейший распад древней империи. Будучи орудием Провидения, порой невольным, почти всегда непризнанным, Великой французской революции, которая должна была изменить лицо мира, он подготовил, сам того не ведая, одну из величайших европейских реформ.

Мы помним, как в 1803 году Франция была призвана вмешаться во внутреннее управление Германии; как государи, полностью или частично потерявшие свои земли в результате уступки левого берега Рейна, решили возместить убытки за счет секуляризации церковных княжеств. Не сумев договориться об их разделе, они призвали на помощь Наполеона, дабы он привнес в этот раздел справедливость и волю, без которых таковой был невозможен. Пруссия и Австрия получили из его собственных рук церковные имущества, с тем лишь неудовольствием, что не получили их еще больше. Упразднение церковных княжеств повлекло за собой изменение трех коллегий, составлявших Сейм. О коллегии курфюрстов удалось договориться, но не удалось договориться о Коллегии князей, в которой Австрия притязала на большее количество католических голосов, чем ей предоставлялось. Договорились о Коллегии городов, сведя их численность к шести и почти совсем лишив влияния. Ничего не постановили о новой организации округов, призванных поддерживать уважение к законам в германских провинциях, о новой религиозной организации, ставшей необходимой после упразднения множества епископств и бесконечно откладываемой из-за нежелания папы. Наконец, не решили важный вопрос имперского дворянства, касавшийся всей германской аристократии и особенно Австрии, которая имела в членах этого дворянства вассалов, зависимых от империи, не зависимых от территориальных государей и оказывающих ей некоторое количество услуг, не меньшей из которых был рекрутский набор в их землях.

Едва державы-посредницы, Франция и Россия, устав от долгого посредничества и отвлеченные другими событиями, отстранились, оставив Германию наполовину реформированной, как анархия заполонила эту несчастную страну. Австрия, под предлогом так называемого права на невостребованные товары[16]; узурпировала церковные имущества, розданные в возмещение государям, лишив их значительной части того, что им причиталось. Те в свою очередь, воспользовавшись неопределенностью рецесса, захотели завладеть имуществами имперского дворянства.

Война 1805 года вновь привела Наполеон за Рейн, и он воспользовался случаем, чтобы решить в пользу союзных государей вопросы, оставшиеся нерешенными, и таким образом породил своего рода конфликт Бадена, Вюртемберга и Баварии с остальной Германией. Но жадность союзников породила трудности, затронувшие всю Германию. Король Вюртемберга, не соблюдая никакой меры, узурпировал земли имперского дворянства. Дома Бадена и Баварии, последовав его примеру, совершали те же беззакония в собственных округах.

Наполеон поручил Отто, своему посланнику в Мюнхене, как арбитру, и Бертье, как главе исполнительной силы, урегулировать все спорные вопросы, порожденные разделом австрийских территорий в Швабии между Баденом, Вюртембергом и Баварией. Поскольку трудности приумножались, Наполеон присоединил к своим посланцам генерала Кларка для помощи в распутывании этого хаоса. Но они и вместе отчаялись в нем разобраться.

Подвергшиеся насилию государи сначала явились в Регенсбург, но министры Сейма признали свое бессилие перед лицом растущих со всех сторон беспорядков. Тогда мелкие государи, имперские дворяне, подвергшиеся всякого рода узурпациям, свободные города, чье количество уменьшилось с шести до пяти в результате передачи Аугсбурга Баварии, секуляризованные церковные князья, чьи пенсии перестали выплачиваться, явились в Мюнхен, требуя от Отто, Бертье и Кларка защиты со стороны Франции. Представители императора образовали сначала род конгресса для примирения интересов и пресечения беззаконий, творимых под прикрытием покровительства Франции. Отто замыслил проект урегулирования, который Франция должна была предложить главным притеснителям, государям Баварии, Бадена и Вюртемберга. Но вскоре он признал, что занимается не чем иным, как новым планом германской конституции, и более того, агенты короля Вюртемберга, когда Отто показал им этот план, горячо возмутились и объявили, что никогда их государь не пойдет на предлагаемые уступки. Не зная, что еще сделать, Отто всё и всех отправил в Париж – и требования, и требователей, и проекты переустройства, задуманные им с целью справедливого раздела. Это произошло в конце марта.

С той поры угнетатели и угнетенные толпились у подножия трона Наполеона. Стало очевидно, что скипетр Карла Великого перешел от германцев к франкам.

Именно об этом говорил и писал во всех формах архиканцлер [Дальберг], последний князь-епископ, оставленный Наполеоном, и переведенный, как мы помним, из Майнца в Регенсбург. Он не переставал умолять Наполеона взять в руки скипетр Германии; именно он произнес опасное имя Карла Великого. «Вы Карл Великий, – говорил он Наполеону, – так будьте же государем, законодателем и спасителем Германии». Это имя соединялось с его собственным теми, кто прибегал к покровительству его власти. Когда Церковь хотела от Наполеона чего-то, она говорила ему: «Вы Карл Великий, дайте нам то, что дал он». Когда германские государи оказались в угнетенном положении, они сказали