задолженности состоял в том, чтобы забрать имущество, отписанное государственным учреждениям, заменить его рентами, что давало учреждениям преимущество немедленного роста доходов, продать это имущество через амортизационный фонд, что он мог успешно осуществить за пять лет, и заранее реализовать его стоимость посредством срочного векселя, который не мог обесцениться благодаря надежному и не столь отдаленному возмещению и благодаря, наконец, прибыли в 6–7 процентов.

Оставалось позаботиться о будущих бюджетах, создав достаточные ресурсы и на случай мира, и на случай войны. Наполеон сделал Законодательному корпусу и Европе смелое и в то же время весьма благоразумное с финансовой точки зрения заявление. Император хотел мира, ибо, говорил он гордо, он исчерпал военную славу; он хотел мира, ибо дал его Австрии, был готов в эту минуту заключить его с Россией и был занят переговорами с Англией. Но державы привыкли рассматривать договоры как передышки, которые можно прервать по первому сигналу из Лондона. И пока их не научили чтить свои обязательства и покоряться величию Франции, следовало быть готовым нести бремя военных расходов так долго, как будет необходимо.

Великобритания говорила, что покрывает расходы на войну с помощью займов. Франция могла позаботиться об этом иначе, способами, свойственными ей, то есть с помощью налогов, ресурса куда более долговременного и не требующего никаких расходов после его использования. Вследствие чего Наполеон объявил, что для мира требуется 600 миллионов, а для войны – 700 (720 и 820, с издержками на взимание). Бюджет 1802-го, самого мирного года текущего правления, был закрыт с расходом в 500 миллионов. Но после 1802 года нарастание долга, рост общественно полезных работ, дотации духовенству, ставшие следствием Конкордата, восстановление монархии, повлекшее создание цивильного листа, довели постоянные расходы мирного времени до 600 миллионов. Обычные ресурсы намного превосходили эту сумму. Что до расходов военного времени, которые решили поддерживать столько, сколько понадобится, они доводили бюджет до 700 миллионов. Это позволяло закладывать в расходы 130 миллионов на военно-морской флот и примерно 300 миллионов на войну, содержать 50 вооруженных кораблей и боеспособную армию в 450 тысяч человек. При таком бюджете Франция была в состоянии противостоять любым опасностям. И она могла, не совершая над собой насилия, принудить себя к таким расходам, ибо ее обычные доходы доставляли уже более 600 миллионов. Королевство Италии доставляло около 30 миллионов для французской армии, радевшей о его безопасности, и было нетрудно получить еще 60–70 миллионов посредством обычных налогов.

Наполеон имел отвагу восстановить также косвенное налогообложение и создать новый ресурс, не менее полезный и обильный, единственное неудобство которого состояло в том, что он имел касательство ко всему населению, хоть и касательство легкое, – налог на соль. Он предложил, помимо налога на напитки, взимаемого с собственника в момент отправки товара, ввести налог на торговлю оптом и в розницу. Вследствие такого нововведения косвенные налоги, уже приносившие 25 миллионов, должны были принести еще 50.

Восстановление налога на соль было связано с отменой налога на заставах, ставшего невыносимым. Этот налог никак не вписывался в привычки французов и доставлял столь сильные неудобства сельскому хозяйству, что все генеральные советы просили его отмены. Он приносил лишь 15 миллионов, которых недоставало для содержания дорог Империи, и государству приходилось добавлять еще 10 миллионов в год, хотя дороги так и не достигли желаемого состояния; ибо сумму, необходимую для их надлежащего содержания, оценивали по меньшей мере в 35 миллионов. Учредив весьма необременительный налог в 2 сантима на килограмм соли, можно было надеяться на доход в 35 миллионов, то есть именно такой, какой требовался для приведения дорог в идеальное состояние и освобождения казны от расхода в 10 миллионов. Этот налог не имел ничего общего с габелем (соляным налогом) прошлых времен, неравным образом распределявшимся и вызывавшим порой вздорожание соли до 14 су за фунт, чрезмерной цены для народа.

С ежегодно растущим доходом от этих новых налогов и с помощью некоторых других случайных ресурсов Франция была в состоянии выносить военное положение столько, сколько оно продлится, а когда война закончится – дать почувствовать народам Империи благодеяния мира снижением поземельного налога, единственного действительно обременительного налога.

Такими мерами Наполеон завершал восстановление финансов, которые разрушила в 1789 году отмена косвенного налогообложения, и демонстрировал Европе обескураживающую для врагов Франции картину, а именно, содержание без займов 50 кораблей и 450 тысяч солдат в течение сколь угодно долгого времени.

Оставалась еще одна задача – преобразование Казначейства и Банка Франции. Наученный последними событиями, Наполеон хотел реформировать и то, и другое. Он решил удвоить капитал Банка и довести его с 45 тысяч акций до 90 тысяч, что составляло, при тысяче франков за акцию, капитал в 90 миллионов. Кроме того, он решил придать Банку монархическую форму, превратив возглавлявшего его избираемого президента в назначаемого императором управляющего, который будет руководить своим учреждением к двойной выгоде коммерции и Казначейства; включить в его совет трех генеральных сборщиков, чтобы еще более связать его с правительством;

наконец, отменить постановление о соразмерности скидок количеству акций, которыми владели предъявители ценных бумаг, заменив его куда более разумным постановлением о соразмерности их признанному кредиту коммерсантов, которые о них просили. Эти изменения были приняты Законодательным корпусом; и при таком искусном и надежном устройстве Французский банк стал одним из самых основательных учреждений в Европе.

Даже расширив его таким образом, Наполеон не захотел полностью вверить Французскому банку обслуживание Казначейства. Этим вновь обретенным могуществом Банка он намеревался пользоваться при необходимости и для дисконтирования той или иной суммы облигаций или векселей на предъявителя, но не мог решиться окончательно передать ему портфель Казначейства. Это всё-таки была компания финансистов, выносивших решения хоть и под руководством назначаемого им управляющего, но помещенных вне правительства, и Наполеон не хотел посвящать их в тайны своих военных операций, посвящая в тайны операций финансовых. «Я хочу, – говорил он, – иметь возможность передвинуть армейский корпус без ведома Банка, а он узнает об этом, если будет знать о моей нужде в деньгах».

Таковы были гражданские труды Наполеона в памятный 1806 год, самый прекрасный год Империи, как 1802 год был самым прекрасным годом Консульства. Наполеон основал вассальные королевства для своих братьев, герцогства для генералов и государственных деятелей, учредил богатые дотации для солдат, упразднил Германскую империю и заполнил Французской империей весь Запад. Он продолжил уже начатые работы по строительству дорог, мостов, каналов и предпринял новые. Он спроектировал великие монументы столицы, Вандомскую колонну, Триумфальную арку на площади Звезды, завершение Лувра, улицу, которая должна была называться Императорской, главные фонтаны Парижа. Он начал реставрацию Сен-Дени, приказал завершить Пантеон; он утвердил Кодекс, усовершенствовал организацию