Страж облегчённо выдохнул, словно услышал самые важные слова в своей жизни, расслабился и прижал меня к себе.

—Думаешь, это надолго?— спустя несколько минут спросила я.

—Ты о чём?

—Мы столько наобещали друг другу, но надолго ли это? Ведь завтра мы можем не вернуться… Сколько у нас осталось Битв, которые мы переживём? Одна, две?.. А что потом?

—Хочешь спросить, что находится за этим миром? Куда мы попадём?

—Да…

—Не знаю. Я там ещё не был и пока не собираюсь,— отрезал Страж.

—Я просто подумала…— попыталась я оправдаться, но не смогла подобрать нужных слов.

—Понимаю. Я тоже миллион раз задавался подобными вопросами: как долго я буду здесь находиться, смогу ли вернуться на землю, или погибну в одной из Битв, или меня отключат от аппаратов там и я исчезну здесь, и куда потом отправлюсь… Только все они остались без ответов. Лучше думай о том, как много у нас есть сейчас. У нас есть мы, наша тысячелетняя память и множество бесценных мгновений до следующего сражения…

Неожиданно Давид нежно провёл кончиками пальцев по моей руке, вызвав волну неконтролируемых мурашек. И заставив удивиться. Несмотря на серьёзность нашего положения, на глобальные баталии Высших Сил, на ужасы, творившиеся вне тряпичных стен маленьких палаток, и только что состоявшийся разговор, едва не переросший в ссору, я вдруг поймала себя на мысли, что никогда не ощущала такого спокойствия, как в это мгновение. В его руках я чувствовала себя уверенно и защищённо. Он являлся истинным Стражем — жёстким, надёжным и несокрушимым. И в то же время нежность и забота, иногда пробивавшиеся сквозь его суровую маску, сбивали меня с толку. В нём словно боролись два начала и две эмоции: как Давид привык действовать и вести себя в этом мире и каким он хотел быть рядом со мной. Таким, каким раньше был Иван…

Ну вот, я снова их сравнивала.

Может, потому что любила обоих? По-разному, каждого своим, неповторимым чувством, однако, как его не назови — земной ли страстью или небесной любовью — я всё равно любила. К Давиду тянулась истосковавшаяся тысячелетней разлукой душа, а к Ивану даже сейчас в ней рождались нежность и теплота. Несмотря на то, что он превратился в чудовище…

—А куда делся твой напарник?— спросила я первое, что пришло в голову, лишь бы окончательно не заплутать в дебрях хаотичных размышлений.

—Какой напарник?— искренне удивился Давид.

—Когда я искала тебя, здесь находился пожилой мужчина с порезом на лице…

—Он мне не напарник,— Страж загадочно усмехнулся.

—Кто же тогда?— в свою очередь удивилась я.

А потом неожиданно вспомнила, что в самый первый день своего пребывания в тёмном мире видела этого же седовласого мужчину, флегматично замершего возле костра и не желавшего отвечать на мои расспросы. И всё сразу встало на свои места.

—Это был ты!— с укором воскликнула я.— Ты прикинулся стариком!

Давид лишь кивнул.

—Но разве такое возможно?

—Самуил, один из Старцев, научил меня этому. На внешность можно напустить иллюзию, но душу скрыть невозможно. Если бы ты задержалась чуть дольше, то распознала бы обман.

—Тебе не стыдно?

—Стыдно. Я решил от тебя скрываться, но не ожидал, что ты сможешь меня выследить.

—Да. Ты был идиотом, я помню,— усмехнулась я.

—Что ж, надеюсь я сумею вымолить прощение,— повинно произнёс Страж и принялся целовать мои руки: ладони, запястья, предплечья…

—Я же сказала, что всё уже простила…— прошептала я в ответ.

Давид недоверчиво и серьёзно заглянул мне в глаза, провёл пальцами по щеке, а затем осторожно, едва заметно коснулся губ, от чего я совершенно растаяла. Его поцелуи были трепетными и невинными. Они успокаивали и возрождали к жизни, словно панацея от всех бед и переживаний, словно целительное снадобье для бесплотных ран эфемерной материи под названием «Душа». Даже на физическом уровне я ощущала, как они затягивались и исчезали. А когда Страж размотал повязку, заботливо наложенную Эмили всего несколько часов назад, убедилась, что мне не померещилось — от глубокого разреза не осталось и следа. Однако это вновь не удивило и не обрадовало, а лишь напомнило, насколько мало у нас осталось времени…

Я подалась вперёд и ответила на поцелуй. Мне захотелось ощутить немного счастья среди войны, ужаса и мрака, насладиться моментом, отпущенным нам Судьбой, и не задумываться ни о чём. Однако с каждым вздохом, с каждым движением губ поцелуи становились всё отчаяннее, а напряжение между нами — всё ощутимее. Воздух словно наэлектризовался. Неловкость, зажатость, моральные принципы и стереотипы первых свиданий разлетелись вдребезги, подчинившись вихрю эмоций, вдруг закружившему нас. Невозможно было ему противиться. И вот уже Давид покрывал поцелуями моё лицо и шею, а я запускала пальцы в его волосы и гладила по широкой спине, хватаясь за Стража, как за спасательный круг в море хаоса. Ведь эта ночь могла оказаться последней. Мы не знали, что будет дальше, не знали, что произойдёт с нами завтра…

Но вдруг резко остановились.

Я испуганно смотрела на Стража, пытаясь восстановить взволнованное дыхание и читая в его глазах тот же немой вопрос, который мучил и меня. Но никто не решался произнести его вслух.

—Я обещал, что не трону тебя…— наконец, нарушил он напряжённое молчание.

—Всё в порядке,— я постаралась придать своему голосу уверенность, которой на самом деле не было.— Я хотела этого, только…

—Ты тоже подумала?..

—Да.

Страж резко сел и схватился за голову.

И я примерно догадывалась, какие эмоции он испытывал, поскольку сейчас испытывала такие же. Мы не знали, что нам было позволено, а что нет. Мы словно пытались очернить высокие чувства, несколько секунд назад ещё соединявшие нас. И хоть в близости не было ничего противоестественного, но только не сейчас, не с нами и не здесь…

—Так неловко…— я опустила взгляд и поправила съехавшую с плеча рубашку, не зная, куда деться от смущения.

—Эй,— Давид развернулся обратно, перехватив мою руку и снова заглянув в глаза.— Ты ни в чём не виновата, слышишь? Это я не сдержал обещание и отвечать буду только я.

—Думаешь, мы совершаем грех или что-то подобное?

—Я не знаю. У меня не было такого…

—За тридцать лет?

—За тридцать лет. Всё это время я ждал тебя… Только я всё испортил.

—Ничего ты не испортил!— на этот раз я взяла его лицо в свои ладони и придвинулась настолько близко, чтобы оставаться в состоянии сфокусировать взгляд.— Но я не знаю…

—Позволено ли нам,— закончил Давид мою фразу.

—Да.

Страж тяжело вздохнул и прикрыл глаза. И по вернувшейся к нему спокойной уверенности я поняла, что буря в его душе утихла.