—Может, и глупая!— огрызнулась я.— Только не я от тебя скрывалась!

—Согласен,— не стал оправдываться Страж.— Но зря ты помешала его убить.

—Как ты можешь?!— я подскочила от возмущения, скинув его руку.

Я не хотела верить, что Давид был способен на такое. Возможно, сегодня в Битве им владело единственное желание спасти мне жизнь и уничтожить обидчика. Но сейчас, когда он узнал причины, когда узнал, что я переживала из-за Ивана, разве мог Воин Света по-прежнему желать его смерти? Разве могло в нём накопиться столько жестокости? А как же понимание и сострадание? Как же любовь к ближнему и прочие вещи, которые проповедовал Свет? Или мы просто так называли себя светлыми?..

—Он же был моим другом! И… И моим парнем!— негодовала я.— А если бы я сказала, что нужно убить твою жену?!

—Это другое!— рявкнул Страж, тоже приподнявшись, и в его голосе прозвучало столько злости и железной решимости, что я испугалась.— Оливия осталась в том мире, ревёт возле моей кровати и меняет мне подгузники! А твой Иван здесь и теперь он — совершенно другой человек! Ты должна понять это, иначе не доживёшь до конца сражений!

—Нет! Он хороший, просто Тьма затуманила его разум!— попыталась я оправдать парня.

—Он хотел отрубить тебе голову!— напомнил Страж.— Может, он и был когда-то хорошим, но не теперь.

—Ты не знаешь его!— отчаянно воскликнула я.

—Я знаю тёмных лучше, чем ты!— взревел Давид.— Ты права, их разум затуманивается, а мысли искажаются. Тьма меняет их до неузнаваемости! У них не остаётся жалости или чувств, и они не пожалеют ни бывших друзей, ни детей, ни жён. Поверь, за годы службы я видел достаточно, чтобы с уверенностью это утверждать!

—Не хочу тебе верить!— упрямо возразила я, обхватив себя руками, словно пытаясь заслониться от горькой правды.

Однако яростный блеск в глазах Ивана, который до сих пор не стёрся из потрясённого сознания, заставлял согласиться со Стражем…

—Лезвие его меча прошло в миллиметре от твоей шеи!— продолжал настаивать Давид, отчаянно жестикулируя.— Он даже не думал о пощаде! Разве этого мало?

—Не важно! Ваню убивать нельзя!

—Ты не понимаешь, что все тёмные — наши враги? Если мы не будем убивать их, то они убьют нас! Думаешь, я хочу? Думаешь, кто-то из нас хочет? Но мы должны это делать, чтобы выжить! И рано или поздно тебе, или мне, или ещё кому-то придётся его убить! Он выбрал Тьму, мы выбрали Свет — здесь уже ничего не поделаешь!

—Замолчи!— крикнула я.— Это ты не понимаешь! Иван нужен Свету!

Давид замолк, то ли выполнив моё требование, то ли от неожиданности, что я снова позволила себе накричать на мужчину, вдвое старше себя. Но сейчас физический возраст не имел особого значения. Нашим душам исполнилось уже много тысяч лет, а значит, мы были на равных.

—Он нужен Свету…— шёпотом повторила я, ощутив, как практически угасший огонёк надежды осторожно и несмело вновь начал возрождаться из пепелища.

Только теперь, когда я приготовилась всё ему объяснить, до меня самой, наконец, дошло то, что раньше не укладывалось в голове, и многие переживания вмиг показались совершенно напрасными. Дышать стало легче. С груди словно свалился огромный камень, всё это время давивший на лёгкие и не дававший им расправиться. Возможно, я просто пыталась себя оправдать или избавить от чувства вины, но мысль, что не всё ещё было потеряно, подарила новые силы и желание продолжать борьбу.

—Он же тёмный!— возразил Страж, однако в его глазах я увидела готовность слушать, а главное — прислушиваться к моим словам.

—Тёмный,— согласно закивала я.— Но так было нужно! Это было частью плана. Елиазар — Старец — говорил, что Тьма нашла Оружие, благодаря которому побеждала уже дважды…

—Но кроме мечей мы ничем не пользуемся,— перебил меня Давид.

—Оружие — это человек, способный принести Тьме победу,— объяснила я.— И сейчас Оружие снова находится на её стороне.

—Так. И при чём здесь твой Иван?

—Иван — единственный, кто может справиться с ней!

—С ней? В смысле — с Тьмой?

—С ней, в смысле — с Оружием Тьмы! Я только сейчас поняла: Свет искал Ивана два тысячелетия, сделал всё возможное, чтобы привлечь его на свою сторону, но отпустил слишком легко! А может, так и было задумано? Свет хотел, чтобы Иван ушёл к Тьме! Ведь он не сражался раньше, а сейчас, когда впервые принял участие в Битвах, сразу нашёл её!

—Не понимаю,— замотал головой Давид.— Кого он нашёл?

—Её! Девушку, за которой Иван ушёл во Тьму!— поправилась я, осознав, что начала тараторить слишком неразборчиво.— Она и есть тёмное Оружие! Вероника — Победоносная! Разве не символично?! Тьма считает, что получила нового Воина, но этот Воин её погубит!

—Думаешь, Иван сможет причинить боль своей возлюбленной? И думаешь, Тьма допустит такое? Она бы скорее уничтожила его, чем подпустила к своему Оружию настолько близко.

—Возможно. Но также возможно, Тьма решила: раз теперь Иван принадлежит ей, её Оружию больше ничего не угрожает…

—Я не слышал ни про какое Оружие.

—Елиазар рассказал это только мне.

—Если бы Свет хотел скрыть свои планы, он бы не рассказал о них ни одному смертному. Наши разумы слишком беззащитны, и Тьма легко читает даже самые сокровенные мысли.

—Может, для этого мне всё и рассказали?— возразила я.— Чтобы Тьма узнала и переманила к себе Ивана?

—Ты в это веришь?

—Не знаю,— замялась я, ощущая, как охвативший меня энтузиазм начал понемногу улетучиваться.— Но я так чувствую.

—А если ты ошибаешься?

—Мы должны дать ему шанс всё исправить. Иван не мог подчиниться Тьме до конца, я слишком хорошо его знаю. Прошу, просто поверь мне! Я понимаю, что всё это звучит нелогично и… И глупо…

—Да, очень глупо! Знаешь, за тридцать лет я отчаялся разгадать хоть что-то из замыслов Высших Сил. В те моменты, когда я думал, что всё понял, обычно получалось, что я не понял ничего. Поэтому я бы так не радовался. Твои теории могут оказаться лишь домыслами.

—Я понимаю и всё же… Прошу, не трогай его! Ивану ещё рано умирать!

—Ладно,— нехотя сдался Давид.— Я обещаю не трогать твоего Ивана, пока он сам не нападёт на меня. Или на тебя. Извини, но я не собираюсь опять смотреть, как ты умираешь, потому что он твой друг и всё такое…

—Спасибо!— выдохнула я и бросилась Давиду на шею, повалив его обратно на лежанку.— Спасибо!

—Но и ты обещай, что будешь осторожна,— продолжил диктовать он менторским тоном.— Обещай, что не расстанешься с жизнью намеренно. Ты нужна мне, а в этом гадком мире — особенно.

—Теперь мне незачем умирать,— прошептала я.

—Обещай, что не сделаешь этого!— настаивал Давид.

—Хорошо, обещаю.