Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда она на следующий день купила мороженого. И до его прихода они с Алиской только и беспокоились, куда его положить, чтобы не потаяло. А когда он пришёл, Алиска не пустила его в сарай и заканючила, чтобы он сразу садился за мороженое.
– Оно ж потает, – волновалась Алиска.
Было ещё светло, и он отказался идти в комнату. Она махнула на них рукой и выдала мороженое. И стоило ей на минуту отвернуться, как Алиска выцыганила у него половину. Когда она вернулась в кухню, он сидел на полу у окон, держа на коленях тарелку, а Алиска сидела рядом, страшно довольная таким новшеством, и, конечно же, тоже ела. Она, конечно же, отругала их и прогнала за стол…
– Ну, как? – спросила она. – Чьё лучше?
– Твоё, – сразу ответил он и так убеждённо, будто и впрямь сладкая расползающаяся масса ему больше понравилась…
…Но надо будет поговорить с ним, чтобы он перестал баловать Алиску. Женя вздохнула, предчувствуя, что разговор будет не из приятных. Но поговорить надо. И кажется, она знает, что сказать, чтобы до него дошло, чтобы он понял, в чём тут дело.
Женя завернула в кондитерскую.
– Джен, милочка! – защебетала мисс Лилли. – Наконец-то. Что-нибудь русское?
– Да, мисс Лилли, – улыбнулась Женя. – Хочу дочку побаловать.
На прилавке пряники, сушки, разноцветные фигурные конфеты… Женя набирает всего понемногу, только сушек взяла целую связку. Мисс Лилли щебетала, восхищалась Женей, её платьем, её умением вести хозяйство.
– И где глаза у мужчин?! – возмущалась мисс Лилли.
Женя охотно смеялась, рассказывала об Алисе. И вышла, как всегда, потратив все деньги, но очень довольная покупками. Сушки, правда, она одна и ест, но пряники должны им понравиться, а уж от фигурных леденцов Алиска будет в восторге.
Радужное настроение Жени ничто не могло поколебать. Да и всё вокруг было хорошо.
И на подработке опять прежняя дружеская атмосфера. Шутит и рассыпает комплименты Перри. Деловито спокоен Норман. Оживлены Мирта и Эллин. По-прежнему тих и малозаметен Рассел. Гуго трогательно ухаживает за ней, свято соблюдая данное слово. Печатая, Женя невольно вспоминала…
…Очередной весенний вечер.
– Вы позволите проводить вас, фройляйн Женни?
– Благодарю, – она приседает в шутливом книксене. – Но только до перекрёстка.
– Ваше слово закон для меня, фройляйн Женни.
Тёмные, приятно прохладные после дневной жары улицы. Небрежный, необязательный разговор ни о чём. И вдруг.
– Фройляйн Женни, вы не даёте мне ни малейшей надежды?
– Надежды? На что? – притворяется она непонимающей.
– Не надо, фройляйн Женни, вы отлично понимаете, – голос Гуго серьёзен, и она чувствует его искреннюю боль. – Поверьте, я не мальчик, чтобы разбрасываться словами. Но вы… вы понимаете и без слов. Если бы была надежда… Нет, не подумайте, я не могу и не хочу навязывать свою… своё чувство, принуждать вас к ответу. Но я хочу, чтобы вы знали. Я действительно… вы нравитесь мне, я хотел бы, чтобы вы были рядом. Я ни на чём не настаиваю, но позвольте тогда мне быть рядом с вами. Не лишайте меня надежды, фройляйн Женни, умоляю… Я не знаю, занято ваше сердце или нет, но мне сейчас в нём нет места, я согласен. Но позвольте мне ждать.
– Как я могу позволить вам что-то или запретить, – пожимает она плечами. – Вы свободный человек, и по какому праву я могу…
– По праву любви, – перебивает он её. – Моей любви к вам. Я обещаю вам, фройляйн Женни, клянусь, что не обеспокою, не скомпрометирую вас, что больше вы не услышите ни признания, ни мольбы. Но знайте, что я… что я рядом.
– Спасибо, Гуго…
…Тогда она быстро прекратила разговор и распрощалась. Гуго держит слово. Ухаживает, оказывает мелкие знаки внимания, говорит комплименты, но всё это строго в рамках приличия.
– Рассел, вот ваши расчеты.
– Благодарю. Как ваши дела, Джен?
– Как всегда, отлично!
– Рад за вас. И ещё раз благодарю.
– Да! – пальцы Эллин выбили такую дробь, что к ней обернулись. – У нас в городе теперь есть Палас. Одна открыла. Представляете, она где-то нашла уцелевших спальников и открыла Палас.
– У себя на дому? – смеётся Перри.
– Нет, ну, что вы! Делается так. Вы договариваетесь с ней, оплачиваете, оставляете адрес. И в назначенное время к вам приходит… – Эллин сделала эффектную паузу, – самый настоящий спальник. Ну, ему какие-нибудь пустяки на чай, угостить там… И вы получаете полное удовольствие.
– Вы так аппетитно рассказываете, – улыбается Норман, – что даже завидно.
– Хотите, – Эллин лучится добросердечием, – я узнаю у неё, берёт ли она мужские заказы?
– Я бы предпочёл переговоры без посредников. Не обижайтесь, Эллин.
– Ну что вы, я всё понимаю, – Эллин смущённо смеётся. – Я лучше действительно узнаю, и, если она согласится, познакомлю вас.
– Буду вам признателен, – Норман склоняет голову со светлыми безукоризненно ухоженными волосами.
– И сколько раз вы уже доставляли себе это удовольствие, Эллин? – спрашивает вдруг Рассел.
– Оно слишком дорого, чтобы быть частым, – вздыхает Эллин и тут же пунцово краснеет, – и вообще, джентльмен об этом леди не спрашивает.
Рассел улыбается, но его непроизнесенная фраза: «Если только леди сама не рассказывает об этом», – всем слышна и ещё долго словно висит в воздухе.
Домой Женю, как всегда, провожал Гуго, как всегда до перекрёстка.
Эркин пришёл почти сразу за ней. Женя подозревала, что он возвращается раньше и прячется где-то неподалеку, пока она не придёт. Без неё он дома избегает и по двору без дела болтаться не хочет.
И сегодня она только успела поцеловать Алису и спросить, почему та ещё не спит, как он пришёл. Очень довольный. Выложил на стол деньги и пошёл мыться. Алиса успела сунуть нос в сумку, увидела пакет из кондитерской, и загнать её в постель было уже невозможно. Женя на всё махнула рукой и пошла готовить ужин.
Эркин, как всегда, сначала разжёг плиту, а потом уже переоделся и стал умываться. Обычно Алиса крутилась тут же, но сегодня она предпочла не оставлять без присмотра пакет. Женя сочла момент удобным для разговора.
– Эркин.
– Да, – он обернулся к ней.
– Я хочу поговорить с тобой. Об Алисе, – он как раз вытирался и, услышав её слова, опустил полотенце и растерянно улыбнулся.
– А что… что с Алисой? – неуверенно спросил он.
– И с ней, и с тобой. Ты её совсем забаловал. Не надо, Эркин.
Он опустил голову и стоял так, скручивая, комкая полотенце. Женя уже знала его манеру выражать несогласие молчанием и потупленными глазами, но не отступала.
– Она такое слово «нельзя» хоть раз от тебя слышала? – он молча мотнул головой. – Ты пойми, ведь не в конфетах этих дурацких дело,