– Возможно, оно преследует их еще с Арборы? – Сильвия ди Орса разгладила карту на столе, на которой они отметили черными поленьями позиции Черного отряда. – Я только не понимаю, что заставило их высадиться на берег именно возле проклятого города.

– Возможно, желание застать нас врасплох превзошло их страх. – Умбальдо самодовольно улыбнулся. – Следует поблагодарить Отца небесного за таких врагов. Ходят слухи, что василиск уже восстал.

– Кто утверждает, что видел его? – резко спросил Алессио.

Умбальдо презрительно фыркнул:

– Разумеется, никто! В конце концов, даже в самой сказке говорится, что никто из тех, кто его видел, не сможет о нем рассказать. Но сегодня утром один из моих охотников принес мне окаменевшую куропатку. Больше доказательств мне не нужно.

– Вернемся к Тормено! – призвала Луцилла герцогов к порядку. Они всегда вели себя одинаково, независимо от того, что именно обсуждалось. Герцоги имели склонность к бесконечным отступлениям и устраивали нелепые дебаты исключительно ради спора. – Я считаю, что нам не нужны двое заключенных. Давайте отправим ему голову старшего сына и потребуем, чтобы он отступил к Кровавому мосту, если не хочет получить и голову Милана.

– Это было бы неразумно, – пробормотал Умбальдо. – Если мы упомянем Кровавый мост, он поймет, что мы знаем о его первоначальных планах. Как только он почувствует предательство, Лига тут же поменяет все планы военного похода и мы лишимся нашего преимущества.

– В таком случае давайте потребуем, чтобы он отступил к Далии, – предложил Алессио. – И пошлем ему голову сына, чтобы он осознал, что мы подкрепляем свои слова делом.

– Голову вестника, – заметил Умбальдо. – Может наступить день, когда мы пожалеем о том, что выступили против правил, по которым ведут войны цивилизованные народы.

– Цивилизованные? – крикнула на него Луцилла. – Мы говорим о противнике, который хочет убить или продать в рабство всех наших подданных. Милан достаточно рассказал нам об их планах.

– И все же… – начал Умбальдо.

– Нет! – Луцилла посмотрела на окружающих. – Разделяет ли кто-нибудь еще опасения Меча Змéя?

Никто ничего не сказал.

– В таком случае решено, – сказала Луцилла и обратилась к Умбальдо: – А чтобы сохранить приличия, я устрою так, что Джулиано обезглавит себя сам. Доволен?

Умбальдо покачал головой, но больше ничего не сказал.

– А Милан? – спросил Алессио.

– Мы скажем верховному священнику, что он получит голову и своего второго сына, если в течение трех дней не начнет полное отступление. – Луцилла взяла одно из черных поленьев, которые представляли войска противника на севере, и положила его на Далию. – Мы хотим, чтобы он и его наемники находились здесь.

– Но Милан…

– Довольно! – прервала Луцилла Сильвию ди Орса. – Юноша исчерпал свою полезность. Он рассказал нам все, что знает. Ты забыла, что мы воюем против врага, который поклялся на этот раз полностью уничтожить нас? Думаешь, рыцарское поведение поможет нам выиграть в этой битве? Мы сможем выжить, только если будем еще более жестокими, чем наши противники.

– Если мы хотим стать такими, то, возможно, уже потеряли то, за что боремся? – тихо спросил Умбальдо.

– Нам не нужна философская болтовня, – резко ответила Луцилла, – мы сражаемся за свой народ. А его через два месяца не станет, если три армии Лиги вторгнутся в лес одновременно.

– В час наибольшей нужды Белая королева придет и поможет нам, – настаивал Умбальдо. – Она пообещала это, когда покинула нас.

– Согласно сказке… – начала Луцилла.

– И сказки облекаются в плоть! – с негодованием заявил Умбальдо.

– А когда настанет час наибольшей нужды? Когда загорится Туар? Когда наших подданных тысячами потащат на невольничьи корабли из ханства? Я не буду ждать так долго, Умбальдо. Нандус получит голову своего первенца. Если она будет лежать в его палатке рядом с картами, то он поверит, что мы пришлем ему и голову Милана, и тогда в течение кратчайшего времени Черный отряд покинет Швертвальд. Милан ведь пришел сюда, чтобы поддержать нас. Благодаря ему мы заставим целую армию наших врагов отступить. Что может превзойти подобное служение нашему делу?

– А если Нандус и его армия не отступят? – спросила Сильвия.

– Тогда он узнает, что мы держим слово!

ТУАР, ТЕМНИЦА В РОЗОВОМ ЗАМКЕ, РАННИЙ ВЕЧЕР, 30-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Джулиано еще не решил, что было лучше – радость от того, что он попал в руки по-настоящему обходительного цирюльника, или же уверенность в том, что герцоги наконец-то осознали, какую ужасную ошибку совершили, засунув его, вестника Лиги, в эту вонючую темницу.

Цирюльник мягким полотенцем вытер насухо его помытые и смазанные маслом волосы. Джулиано сидел посреди своей камеры на специально принесенном стуле и наслаждался ароматом роз, который заглушал вонь темницы. Вокруг в железные кольца на стенах были вставлены факелы, поэтому сейчас здесь было почти так же светло, как снаружи днем.

– Не могли бы вы немного откинуть голову назад, господин, – вежливо сказал цирюльник, полный мужчина с отвисшими мясистыми щеками и печальными глазами, от которого чересчур пахло душистой водой.

Джулиано послушно откинул голову назад. Подставил ему свое горло.

Холодное лезвие опустилось на его шею. Он слушал звук стали, соскабливающей длинную щетину. Какое удовольствие после этих дней в грязи!

Нож скользнул по его щекам.

«Странно», – подумал Джулиано. Он ожидал, что цирюльник сначала закончит свою работу на шее, а затем сосредоточится на щеках и довольно трудной части вокруг рта.

– Приятно ли тебя бреют, сын священника?

Джулиано вздрогнул. Этот голос он узнал бы из тысяч. Это была Луцилла да Роза!

Острая боль заставила его ахнуть.

– Простите, господин. Вы так внезапно дернулись… – Цирюльник промокнул полотенцем порез на щеке.

Джулиано приподнялся. В дверях его камеры стояла герцогиня. На этот раз она была одета не в доспехи, а в длинное белое платье.

– Я решила, что это не то место, где тебе суждено погибнуть, Тормено.

Джулиано был не против простить ее предыдущее ошибочное решение, так как, очевидно, его собрались освободить.

– Бритье – хорошее начало. Я хотел бы принять ванну и надеть свежую одежду, прежде чем мы обсудим за ужином, что еще нужно сделать, чтобы я забыл эту прискорбную ошибку, – произнес он со всем возможным достоинством.

Только теперь он заметил тени в коридоре позади герцогини. Несомненно, дружинники.

– Не могли бы вы немного повернуть голову набок, господин?

Джулиано подчинился.