Триппа Донована она убивать не хотела, и Роджер Клэрк, возможно, не удостоился бы такой чести, если бы ограничивался девушками лет шестнадцати-семнадцати, может, даже пятнадцати. Конечно, он заплатил бы за содеянное – но не жизнью. Однако Клэрк не привык себе отказывать. Ему захотелось узнать, каково это.

Билли сидит, положив руки на колени. Кончики пальцев уже начинают неметь от холода. С каждым выдохом изо рта вылетают облачка пара. Билли представляет себе, как девочку чуть старше Шанис Акерман привезли в тихуанский домик. Она, возможно, прижимала к груди мягкую игрушку – не фламинго, а, допустим, медвежонка. А потом она услышала чьи-то тяжелые шаги в коридоре. Билли не хочет это представлять, но ничего не может с собой поделать. Быть может, так надо. И быть может, заколдованная хижина с заколдованной картиной на стене помогают ему в этом.

Билли достает из кармана бумажник и находит среди карточек номер Джорджо. Он набирает этот номер, понимая, что шансы дозвониться невелики. Свиньелли сейчас в своей тюрьме для худеющих, а значит, он может быть в тренажерке или в бассейне. Если еще не умер от сердечного приступа. Но Джорджо берет трубку на втором гудке.

– Алло.

– Здравствуй, нью-йоркский литагент. Дэйв Локридж на связи. Знаешь что? Я закончил книгу.

– Билли, господи боже! Ты можешь мне не верить, но я рад, что ты жив.

Голос у него определенно звучит бодрее, думает Билли.

– Я тоже рад, что ты жив.

– Слушай, я не хотел тебя кидать, клянусь. И убивать тем более. Но…

– Тебя поставили перед выбором, и ты его сделал, – заканчивает за него Билли. – Да, я вам доверял, а вы меня предали. Рад ли я такому повороту? Нет. Но я сказал Нику, что все в прошлом, и это действительно так. Ты мне обязан, и я надеюсь, что тебе хватит порядочности вернуть должок. Мне нужна информация.

В трубке ненадолго повисает тишина.

– Мой телефон точно не слушают. А твой?

– Тоже.

– Очень на это надеюсь. Мы сейчас про Клэрка говорим, так?

– Да. Ты знаешь, где он?

– В Вегас он больше не приезжал, значит, либо в Лос-Анджелесе, либо в Нью-Йорке. Я могу навести справки. Его перемещения несложно отследить.

– Ты знаешь, кто в этих городах поставляет ему девочек?

– Раньше этим занимался я – на пару с Джуди, – пока не отошел от дел. – Никакой неловкости в его тоне Билли не слышит.

– Джуди Блэтнер? Ник говорит, она малолеток не трогает.

– Не трогает. У нее все девочки и мальчики старше восемнадцати. И раньше Клэрка это устраивало. Но потом запросы стали расти. Ну, он звонил, говорил, мол, ягодок захотелось. Это было кодовое слово.

Ягодки, думает Билли. Господи.

– Джуди знает людей, которые могут предоставлять такие услуги. Иногда я Клэрка с ними связывал, иногда она сама.

– Джуди тоже в курсе про Тихуану?

Хотя никто их не слушает, Джорджо понижает голос:

– Ты про ту девочку. Я здесь вообще ни при чем, Джуди и Ник тоже. Свидание организовал картель. По просьбе Клэрка.

– Дай-ка я все разложу по полочкам. Если в Лос-Анджелесе ему вдруг захочется ягодок, он позвонит тебе или Джуди. Один из вас свяжет его с нужным человеком. Под человеком имеется в виду сутенер, так? – Билли подыскивает правильное словцо. Оно, кстати, хорошо сочетается с «ягодками», что неудивительно. – Фермер.

– Да. А на восточном побережье – у него там дом в Монтоке – его свяжут с человеком из Нью-Йорка. Не знаю, сколько таких свиданий устроил себе Клэрк с тех пор, как я уехал.

Свидания, думает Билли.

– Словом, полный консьерж-сервис?

– Ну, можно и так это назвать. Он платит за организацию досуга. Очень большие деньги, Билли.

А теперь настает черед главного вопроса.

– Сама Джуди когда-нибудь ему звонит? Если случайно наткнется на девочку, которая может ему приглянуться?

– Ну да, время от времени такое случается. Теперь чаще, чем раньше: макаронина-то уже толком не стоит.

– Если ты позвонишь Джуди и скажешь, что у тебя есть на примете девочка – крошка что надо, – она согласится передать эту информацию Клэрку?

Какое-то время Джорджо молчит, обдумывая вопрос. Потом отвечает:

– Да. Подвох наверняка учует – нюх у нее феноменальный, – но согласится. После случая в Тихуане она на дух не выносит этого подонка. Если кто-то захочет его завалить, она только «спасибо» скажет. Я с ней солидарен.

Что не мешало тебе его обслуживать, думает Билли. И ей тоже.

– Хорошо. Я перезвоню.

– На связи. Отсюда я никуда не денусь – да и не хочу. Поначалу мне здесь было хреново, а теперь даже понравилось. Наверное, алкоголики тоже кайфуют от своей трезвости, когда войдут во вкус.

– Сколько ты уже сбросил?

– Сто десять фунтов, – с понятной и, возможно, заслуженной гордостью отвечает Джорджо. – Осталось еще девяносто.

– Мне нравится твой голос. Уже не сипишь, как раньше. Глядишь, если похудеешь, и без операции сможешь обойтись.

– Не. Печенка полетела и уже не вернется. Операцию обещают сделать через два дня после feliz Navidad[79], так что советую до тех пор все решить. Здешний док честен до неприличия. Говорит, мои шансы шестьдесят к сорока. Причем не в мою пользу.

– Ладно, скоро позвоню, – говорит Билли. Но молиться за тебя не буду, не проси.

– Надеюсь, ты грохнешь этого педофила.

На которого ты работал, снова думает Билли.

Говорить вслух необязательно, Джорджо сам это признает:

– Ну да, снаряды я ему подносил. Платил он много и исправно, а я хотел жить.

– Понятно, – говорит Билли. Но все же гореть тебе в аду, Джорджи, думает он. И если ад существует, мы там встретимся. Пропустим по стаканчику серы со льдом.

– Я всегда догадывался, что ты только прикидываешься дурачком.

– Ладно, до связи, – прощается Билли.

– Главное, не тяни, – напоследок говорит ему Джорджо.

Пора посвятить Элис в свои планы, да и Баки заслуживает знать, что происходит. Чуть позже, за чашечкой кофе, Билли все им рассказывает и советует Элис хорошенько подумать, прежде чем принять решение. Элис отвечает, что думать тут нечего: она в деле.

Баки бросает на Билли укоризненный взгляд, мол, переманил-таки дитя на темную сторону. Но вслух ничего не говорит.

– Говоришь, в барах тебя просят показать права? – уточняет Билли.

– Да, но я в баре-то всего пару раз была после дня рождения. Мне исполнилось двадцать один за месяц до того… ну, как мы встретились.