– Он станет со мной разговаривать?

– Если я велю – станет. Если я скажу, что ты не держишь на него зла. Ты ведь понимаешь, он не по доброй воле на это пошел. Ему надо было сделать что-то такое, что вынудило бы его резко изменить образ жизни. Если тебе нужен виноватый, можешь винить меня. Мне не надо было скинуть двести фунтов, чтобы получить новую печенку. Меня деньги ослепили, я уже говорил.

Что ж, думает Билли, вряд ли кому-то удалось бы выбить из Ника более чистосердечное признание.

– Передай ему, что зла я не держу. Джоэл Аллен остался в прошлом.

– Когда ты ему позвонишь? Предупрежу, чтобы ждал твоего звонка.

– Не сегодня. И вряд ли в ближайшие дни. Когда у него операция, день уже назначили?

– Нет. Не раньше чем в декабре. А до тех пор Свину предстоит посидеть на протеиновых коктейлях и капусте.

– Ясно. – Билли прячет бумажку с номером в бумажник Далтона Смита, за кредитные карточки на имя Далтона Смита. – Всего хорошего, Ник.

– Подожди.

Билли ждет. Любопытно, что ему скажет Ник.

– Ты знай, К. не просто зажал для тебя полтора миллиона. Для него это гроши. Он настоял, чтобы сразу после выполнения заказа тебя тоже убрали. Мол, он не хочет снова обжечься, как обжегся с Алленом. Ты ведь это понимаешь?

– Да. – А еще он понимает, что Ник принял это условие.

– Твой счет на имя Эдварда Вудли еще открыт? В барбадосском банке?

– Да. – Хотя никакой активности по счету не было с 2014 или 2015 года, если не считать пары дежурных пополнений и переводов.

– Завтра можешь проверить баланс. Слава богу, ты не убил Марка Абрамовича! Он звезд с неба не хватает, но после отъезда Свина на юг у меня никого больше нет. Прямо сейчас я могу безопасно перевести триста тысяч, остальное буду докладывать по мере возможности. В конце концов ты получишь свои полтора миллиона, обещаю.

Хоть раз в жизни будь человеком, сказал Билли Нику, когда пощадил его. И черт побери, он пытается выполнить завет, пускай и единственным понятным ему способом: с помощью денег.

– Знаю, «спасибо» я не заслужил и не жду, – говорит Ник. – Ты прекрасный работник, Билли. Свое дело ты сделал.

Билли, не прощаясь, нажимает «ОТБОЙ».

Протерев все тело салфетками с детским маслом, Билли залезает под душ и моется, пока стекающая с него коричневая вода не становится почти чистой. И все равно на двух банных полотенцах остаются следы автозагара.

Элис спрашивала, сможет ли он уснуть, и он ответил «да», но теперь ему не спится. Перед глазами мелькают картинки происходившего в «Вышине», где он провел не больше часа (если не меньше), хотя казалось, все пять. Особенно четко запомнилась перестрелка с Эдисоном. Летящие во все стороны щепки. Звук смыва.

Четыре лба – куда уж серьезней? – сказал Ник. Но ведь Сэл, стоявший на воротах, даже не снял с плеча свой мосси, Фрэнк ни разу не обернулся в коридоре, а Реджи и вовсе забыл вооружиться, пришлось лезть в диван за пистолетом Ника. Только Дана Эдисон был настроен серьезно: даже в туалет взял с собой пушку. И Мардж, конечно. Старуха была очень серьезна и почти не повелась на маскарад.

Не забыть про щедрые чаевые, напоминает себе Билли. Двадцатки должно хватить.

Он поворачивается на бок и почти засыпает, как в голову вдруг приходит неприятная мысль. Билли вновь ложится на спину и глядит в темноту. М-да, хуже не придумаешь: он оставил рисунок Шан – фламинго Фредди, переименованного в Дэйва, – на передней панели того старого пикапа. И ведь у него было время его забрать, просто он не подумал. Тогда ему хотелось одного: свалить.

Забудь, говорит он себе. Это ерунда, просто рисунок. Подумаешь.

Ерунда-то, может, и ерунда, но Билли от этого не легче. Потому что рисунок для него был – да, был, правильнее говорить в прошедшем времени – чем-то вроде пинетки в Фаллудже. Той, которую он посеял перед штурмом «Веселого дома».

Очередной талисман утерян. Билли пытается убедить себя, что это все предрассудки сродни россказням об отеле-призраке в Сайдуайндере, но это не помогает. Ему все равно плохо. И ведь Шан столько любви вложила в рисунок…

Спи, болван, думает Билли.

Он наконец засыпает, но просыпается в самый черный предрассветный час: во рту пересохло, кулаки крепко стиснуты. Ему приснился сон, такой правдоподобный и яркий, что первые минуты Билли даже не может сообразить, где он – в «Рамада инн» или в «Башне Джерарда». Во сне он работал над своей историей (видимо, только начал, потому как писал от имени «тупого я»). В дверь постучали. Он пошел открывать, ожидая увидеть на пороге Кена Хоффа или Фил Стэнхоуп, но скорее, конечно, Хоффа. Однако это была Мардж в том же просторном синем платье, в котором встречала его у ворот «Вышины». Только вместо сомбреро она надела бейсболку с эмблемой команды «Вегас голден найтс», а вместо совка держала в руках моссберг Сэла.

– Ты забыл своего фламинго, сучий выродок, – сказала Мардж и вскинула дробовик. Дульное отверстие показалось Билли огромным, как въезд в туннель Эйзенхауэра.

Я проснулся прежде, чем она успела выстрелить, думает Билли, пробираясь в туалет. Там, справляя нужду, он вспоминает Руди Белла по прозвищу Тако. Кошмары в Ираке были обычным делом, особенно в ходе битвы за Эль-Фаллуджу, и Тако верил (или врал, будто верит), что умирать в кошмаре нельзя, иначе умрешь и в жизни. «Просто сдохнешь от страха, старик. Не лучший способ умереть, а?»

Я ведь не умер, успел проснуться, думает Билли, возвращаясь к кровати. Но эта старуха – тот еще крепкий орешек. Дана Эдисон с идиотским пучком на башке – просто малолетний дворовый хулиган в сравнении с ней.

В номере холодно, но включать обогреватель Билли не хочет. Он наверняка будет дребезжать, почему-то эти настенные агрегаты в мотелях всегда дребезжат. Билли сворачивается клубком под одеялом и почти сразу засыпает. На сей раз без снов.

Элис предлагает не завтракать в гостинице, а поскорее выехать и купить где-нибудь по дороге сэндвичи с яйцом.

– Хочу снова увидеть горы. Там такая красота, пусть и дышать с непривычки тяжело.

Билли улыбается.

– Ладно, поехали.

Вскоре после въезда в Колорадо его ноутбук тихо звякает впервые за… черт знает сколько месяцев. Или даже лет. Билли съезжает в первый попавшийся карман, достает с заднего сиденья компьютер и открывает. Звяканье означает, что на один из его запасных почтовых ящиков пришло письмо – на сей раз это [email protected]. Отправитель – «Травертин энтерпрайзес». О такой конторе Билли слышит впервые, но сразу понимает, в чем дело. Он открывает письмо.

– Что там?

Билли показывает Элис экран. На счет Эдварда Вудли в «Королевском банке Барбадоса» только что поступили триста тысяч долларов от «Травертин энтерпрайзес». С припиской «за оказанные услуги».