На самом деле всё свободное время он теперь посвящал попыткам расколоть код алгоритмов запрета на перемещение, наложенных каким-то спецом на периметр флигеля, в котором обитала Кира. Увы, как и предсказывал Атан-кей, сия задача оказалась не по зубам неопытному юноше, но он не опускал руки, продолжая все вечера копаться в злополучном коде, поскольку не видел другого варианта освобождения мамы из плена. Именно за этим занятием и застукал его Джарет.

– А вот и наш нарушитель спокойствия объявился,– в голосе бессмертного было столько желчи, что Мартин почувствовал горечь на языке. – Ну-ка, рассказывай, где ты накосячил. Я больше не собираюсь отдуваться перед Магистром за твои грехи.

– Ничего я не делал,– опешивший от неожиданности юноша по привычке принялся оправдываться перед грозным наставником. – Чего ты опять на меня наезжаешь, Джарет? Я честно отрабатываю свой проигрыш, учусь защищаться.

В общем-то, Мартин даже не особо и лукавил, после его встречи с Вардом эмоциональное состояние будущего Творца настолько выровнялось, что Атан-кей счёл возможным продолжить его обучение. Правда, времени на занятия с учителем он теперь тратил примерно в пять раз меньше, чем раньше, но Джарету знать об этом было не обязательно.

– Не ври,– бессмертный тем не менее сразу почуял подставу,– Магистр не станет устраивать разборки на ровном месте. Ты всё-таки рассказал матери про наш разговор, а ведь я тебя предупреждал, что во всех её комнатах стоит прослушка. Ты хоть понимаешь, что подставил её под удар?

– Ничего я ей не рассказывал,– набычился Мартин. Он слишком хорошо знал об эмпатических способностях своего наставника, чтобы надеяться скрыть от него своё замешательство. И то, что это замешательство не имело к его маме никакого отношения, в данном случае совсем не помогало. Джарет чувствовал ложь и интерпретировал свои ощущения так, как ему было выгодно.

– Кира – пленница Ордена, её жизнь висит на волоске,– продолжил свой воспитательный наезд бессмертный, добавляя чуток ментального давления. – Если Магистр сочтёт, что она плохо воспитывает его приёмного сыночка, то избавится от твоей мамы без колебаний. А ты своими закидонами роешь ей могилу.

– Я своими закидонами пытаюсь её спасти,– Мартин всё-таки не выдержал несправедливого наезда и дал отпор агрессору.

– Вот как? – Джарет мгновенно насторожился. – Может быть, у тебя даже имеется план спасения?

– Да, имеется,– с вызовом бросил одураченный манипуляциями бессмертного подросток. – Это ты только запугивать мастак, а Творцам доступны иные методы.

– Так это ты, оказывается, вовсе не прохлаждаешься на балконе, а трудишься в поте лица,– Джарет скорчил насмешливую гримасу. – Ну извини меня, недотёпу, нам, простым смертным, не понять ваших Творцовских методов.

– Да, я тут работаю,– тут же вспылил Мартин, уже не отдавая себе отчёта в том, что бессмертный тупо поймал его на крючок уязвлённого самолюбия. – Я пытаюсь распутать код запрета на трансгрессию, который наложен на мамин флигель. А ты чего полезного сделал для её спасения?

– А на фига? – удивление Джарета было настолько искренним, что юный маг мгновенно остыл.

– Тогда мама сможет отсюда сбежать,– пояснил он,– она же Мастер.

Джарет в недоумении застыл с открытым ртом, поскольку для него сие откровение стало настоящим сломом шаблонов. Слушая рассказы Киры, он создал в своём воображении образ эдакой утончённой барышни, хрупкой и домашней одновременно, которой было никак не обойтись без защиты и покровительства сильного надёжного мужчины, коим он, разумеется, почитал себя. То, что эта барышня на поверку оказалась Мастером, совершенно не вписывалось с созданную им лубочную картинку. Однако эмпатический датчик бессмертного однозначно показывал, что всё сказанное Мартином было правдой.

– Ты действительно сможешь взломать код? – в растерянности спросил Джарет.

– Я пытаюсь его раздолбать уже несколько недель,– Мартин жалобно вздохнул,– ничего не получается. Даже научился ставить свою защиту, а эту взломать не могу.

– Какую защиту? – тут же насторожился Джарет. – Уж не ты ли блокируешь захваченные базы загонщиков? Ну конечно, как же я сразу не догадался, чьи шаловливые ручки тут поработали,– на этот раз возмущение бессмертного вовсе не было наигранным, поскольку проникновение в защищённую от трансгрессии базу едва ни стоило ему жизни. – Значит, Магистр прав, ты действительно слетел с катушек. Как же тебя угораздило связаться с «дикими» бессмертными?

– Так ведь мой отец тоже бессмертный,– Мартин не стал отпираться, уж больно ему хотелось похвастаться своими достижениями.

Джарет только скрипнул зубами с досады. И как только ему пришло в голову рассказывать этому безмозглому юнцу о его казнённом отце? Разумеется, мальчишка сразу же встал в позу обиженного и решил отомстить. И ведь нашёл же способ, чтобы отыграться на обидчиках по полной, а заодно подставил своего излишне разговорчивого наставника.

– Ты же понимаешь, что меня за этот прокол не помилуют? – на всякий случай уточнил Джарет. По враз осунувшемуся лицу Мартина он сразу сообразил, что эта простенькая мысль даже не приходила парню в голову, и этим можно было воспользоваться для давления на неокрепшую психику юного мятежника. – Поздравляю, на твоей совести скоро появится уже второй труп,– заявил хитрый манипулятор.

– Разве ты не можешь просто сбежать? – Мартин совсем растерялся, и в его глазах появилось такое жалобное выражение, что бессмертный с трудом сдержался, чтобы ни расхохотаться.

– Куда же я денусь с установками подчинения? – фыркнул он. – Их может снять только Магистр, а он с гораздо большим удовольствием снимет мне голову с плеч за твои фокусы.

– Я могу свести тебя с другим Магистром,– тут же обрадовался Мартин,– он не откажется тебе помочь.

Второй раз за этот короткий разговор мальчишка отправил сознание бессмертного в ступор. Джарет перерыл полмира в поисках воскресшего Медины, а оказывается, путеводная нить к свободе всё это время была у него в руках.

– Ты его действительно знаешь? – он всё ещё не мог поверить своей удаче.

– Конечно, знаю,– уверенно подтвердил Мартин,– ведь это мой отец.

Зачем Создателю понадобилось нас создавать? Это что, такая прихоть или акт альтруизма? Разумеется, заглянуть в мысли Создателя нам не дано, но означает ли это, что причина нашего появления на свет так уж неисповедима? Может быть, стоит снова обратиться к палочке-выручалочке принципа подобия? Зачем, например, я пишу книги? Самый простой ответ – «хочется». Такой уж у писателей способ самовыражения, а зачастую и самопознания. Да, с того счастливого дня, когда я «взялась за перо», в моём миропонимании произошли прямо-таки тектонические сдвиги, и возможность через творчество узнать больше о себе и мире из дополнительного бонуса давно уже превратилось в мейнстрим. Так что предположение о том, что наш Создатель развлекается самопознанием, создавая свои миры, не кажется мне так уж сильно притянутым за уши.