— К сожалению, — лицо императора ничего невыражало, — в своих планах я недооценил Паветту. Эта малохольная девица свечно опущенными глазами разгадала меня и мои намерения. Перед тем как поднялиякорь, она отослала ребенка на сушу. Меня охватило бешенство. Ее тоже. У нееначался приступ истерии. Во время разразившегося скандала она свалилась заборт. Прежде чем я успел прыгнуть за ней, Вильгефорц втянул корабль своимвсасывателем. Я ударился обо что-то головой и потерял сознание. Выжил чудом,запутавшись в линях. Очнулся весь в бинтах. У меня была сломана рука…

— Интересно, — холодно спросил ведьмак, — какчувствует себя человек, прикончивший собственную жену?

— Паршиво, — немедленно ответил Эмгыр. — Ячувствовал и чувствую себя паршиво и чертовски отвратительно. И тут ничего неменяет тот факт, что я ее никогда не любил. Цель оправдывает средства. Однако яискренне сожалею о ее смерти. Я этого не хотел и не планировал. Паветта погибласлучайно.

— Лжешь, — сухо сказал Геральт, — аимператорам лгать не пристало. Паветту нельзя было оставлять в живых. Она бытебя разоблачила. И никогда б не допустила того, что ты намеревался сделать сЦири.

— Она жила бы… — возразил Эмгыр, — где-нибудь…далеко. Есть достаточно замков… Хотя бы Дарн Рован… Я не смог бы ее убить.

— Даже ради цели, которая оправдывает средства?

— Всегда, — император потер лицо, — можнонайти какое-то менее драматическое средство. Их множество.

— Не всегда, — сказал ведьмак, глядя ему в лицо.Эмгыр отвел глаза.

— Именно это я имел в виду, — кивнулГеральт. — Закончи рассказ. Время уходит.

— Калантэ стерегла малышку как зеницу ока. О том, чтобыее похитить, я и думать не мог. Мои отношения с Вильгефорцем сильно охладели,другие магики все еще вызывали у меня антипатию… Но военные и аристократияактивно подталкивали меня к войне и нападению на Цинтру. Клялись, что этогожаждет народ, что народу требуется жизненное пространство, что следование voxpopuli[60] будет чем-то вроде императорского испытания. Я решил убить двухзайцев одной стрелой. Одним махом заполучить и Цинтру, и Цири. Остальное тызнаешь.

— Знаю, — кивнул Геральт. — Благодарю забеседу, Дани. Но дольше тянуть невозможно. Я очень устал. Я нагляделся насмерть друзей, которые пришли сюда со мной с края света. Они шли, чтобы спаститвою дочь. Они ее даже не знали. Кроме Кагыра, никто не знал Цири. Но онипошли, чтобы спасти. Потому что были в них порядочность и благородство. И что?Они нашли смерть. Я считаю, что это несправедливо. И если хочешь знать, несогласен с этим. Потому что плевал я на такую историю, когда порядочные людиумирают, а паршивцы продолжают жить и творить свое гнусное дело. У меня большенет сил, император. Зови людей.

— Ведьмак…

— Тайна должна умереть вместе с теми, кто ее знает.Твои слова. Другого выхода у тебя нет. Неправда, будто у тебя их множество. Яубегу из любой тюрьмы. Отберу у тебя Цири. Нет такой цены, какую я не заплачу,чтобы ее отнять. Ты прекрасно знаешь.

— Прекрасно знаю.

— Йеннифэр ты можешь позволить жить. Она тайны незнает.

— Она, — серьезно сказал Эмгыр, — заплатитлюбую цену, чтобы спасти Цири. И отомстить за твою смерть.

— Факт, — кивнул Геральт. — Действительно, язабыл, как сильно она любит Цири. Ты прав, Дани. Ну что же, от Предназначенияне убежишь. Есть у меня просьба.

— Слушаю.

— Позволь мне с ними проститься. Потом — я в твоемраспоряжении.

Эмгыр подошел к окну, уставился на вершины гор.

— Не могу тебе отказать. Но…

— Не бойся. Я не скажу Цири ничего. Я нанес бы ейсмертельную обиду, сказав, кто ты. А я не в силах ее обижать. Эмгыр долгомолчал, все еще глядя в окно.

— Может, и есть у меня перед тобой какой-тодолг, — повернулся он. — Послушай, что я предложу тебе в порядкеоплаты. Давно-давно, в очень давние времена, когда у людей еще были честь,гордость и постоянство, когда они ценили свое слово, а боялись исключительнобесчестья, случалось, что осужденный на смерть человек, чтобы избежатьпозорящей его руки палача или наемного убийцы, ступал в ванну с горячей водой ивскрывал себе вены. Можно ли…

— Прикажи наполнить ванну.

— Можно ли рассчитывать на то, — спокойнопродолжил император, — что Йеннифэр пожелает сопровождать тебя в такомкупанье?

— Я почти уверен. Но все же спросить не помешает.Йеннифэр — натура довольно бунтарская.

— Знаю.

* * *

Йеннифэр согласилась сразу.

— Круг замкнулся, — добавила она, глядя на кистирук. — Змей Уроборос вонзил зубы в собственный хвост.

* * *

— Я не понимаю! — Цири зафыркала, как разозленнаякошка. — Я не понимаю, зачем я должна с ним идти? Куда? Почему?

— Доченька, — мягко сказала Йеннифэр. —Таково, девочка, твое Предназначение. Пойми, иначе просто не может быть.

— А вы?

— У нас, — Йеннифэр взглянула на Геральта, —иное Предназначение. Просто так должно быть. Иди сюда, доченька. Обними меняпокрепче.

— Они хотят вас убить, верно? Я не согласна! Я едваотыскала вас! Это несправедливо!

— Поднявший меч, — глухо проговорил Эмгыр варЭмрейс, — от меча и погибнет. Они сражались со мной и проиграли. Нопроиграли достойно.

Цири тремя шагами оказалась рядом с ним, а Геральт молчавтянул воздух. Услышал вздох Йеннифэр. «Хрен тебя побери, — подумалон, — ведь это же все видят! Ведь все его черное воинство видит то, чтоскрыть невозможно! Та же осанка, те же горящие глаза, тот же изгиб губ. Так жескрещенные на груди руки. К счастью, к великому счастью, пепельные волосы онаунаследовала от матери. Но все равно, стоит приглядеться и сразу видно, чья этокровь…»

— Так ты… — сказала Цири, испепеляя Эмгыраогненным взглядом. — Ты, значит, выиграл? И считаешь, что выигралдостойно?

Эмгыр вар Эмрейс не ответил. Только удовлетворенноусмехнулся, глядя на девушку. Цири стиснула зубы.