Геральт принял бой.

Стержень мелькал и свистел, чародей прыгал вокруг пляшущеговедьмака. Геральт уходил от ударов и наносил их сам, но Вильгефорц ловкопарировал, и тогда жалобно стонала сталкивающаяся со сталью сталь.

Чародей был быстр и ловок, как демон.

Он обманул Геральта поворотом туловища и ловким ударом слевахлестнул снизу по ребрам. Прежде чем ведьмак снова обрел равновесие ивосстановил дыхание, он получил по плечу так, что даже присел. Отскоком защитилчереп от удара сверху, но не избежал ответного удара снизу, чуть выше бедра. Онпокачнулся и ударился спиной о стену, сохранив, однако, достаточносообразительности, чтобы упасть на пол — и в самую пору, потому что железныйстержень скользнул по его волосам и врезался в стену так, что полетели искры.

Геральт перекатился, стержень выбивал искры из пола совсемрядом с его головой. Второй удар пришелся по лопатке. Сотрясение, парализующаяболь, опускающаяся в ноги слабость. Чародей занес стержень. В его глазах горелоторжество победителя.

Геральт стиснул в кулаке медальон Фрингильи.

Стержень опустился с такой силой, что зазвенело. Ударился впол в футе от головы ведьмака. Геральт вскочил и быстро встал на одно колено.Вильгефорц подскочил, ударил. Стержень снова прошел в нескольких дюймах мимоцели. Чародей недоверчиво покрутил головой, на мгновение растерялся. Потомвздохнул, неожиданно поняв. Глаза у него сверкнули. Он прыгнул, одновременнозамахнувшись.

Поздно.

Геральт молниеносно резанул его по животу. Вильгефорцвзвизгнул, упустил стержень, отступил, согнувшись пополам. Ведьмак был ужерядом. Послал его ударом ботинка на обломки раздробленной колонны, рубанул сразмаху, от ключицы к бедру. Кровь хлынула на пол, вырисовывая на нем зыбкийузор. Чародей закричал, упал на колени. Опустил голову, поглядел на живот игрудь. Долго не мог оторвать взгляда от того, что увидел.

Геральт спокойно выжидал, стоя в боевой позиции с сигиллем,готовым к действию.

Вильгефорц душераздирающе застонал и поднял голову.

— Гера-а-а-альт…

Ведьмак не дал ему закончить.

Долгое время было очень тихо.

— Не знала я, — сказала наконец Йеннифэр,поднимаясь с кучи обломков. Вид у нее был страшноватый. Кровь текла из носа,заливая подбородок, стекая на грудь. — Вот уж не думала, — повторилаона, видя непонимающий взгляд Геральта, — что ты знаешь иллюзионные чары.К тому же способные обмануть Вильгефорца…

— Не я. Мой медальон.

— Ах, — подозрительно взглянула она. —Любопытно. Но все равно — за то, что мы живы, надо благодарить Цири.

— Не понял.

— Его глаз. Он не вполне восстановил координацию. Невсегда попадал. Однако в основном я обязана жизнью…

Она замолчала, глянула на остатки расплавленной колонны, вкоторой можно было угадать контуры фигуры…

— Кто это был, Геральт?

— Друг. Мне будет его недоставать.

— Он был человеком?

— Он был воплощением человечности. Что у тебя, Йен?

— Несколько поломанных ребер, сотрясение мозга,тазобедренный сустав, позвоночник. А все остальное — прекрасно. А у тебя?

— Примерно то же.

Она равнодушно взглянула на голову Вильгефорца, лежавшую точнов центре мозаики на полу. Маленький остекленевший глаз чародея поглядывал наних с немым укором.

— Хорошая композиция, — сказала Йеннифэр.

— Факт, — согласился Геральт, немногопомолчав. — Но я уже насмотрелся досыта. Ты сможешь идти?

— С твоей помощью — да.

* * *

И они встретились втроем там, где сходились коридоры. Подарками. Встретились под мертвыми взглядами алебастровых канефор.

— Цири, — сказал ведьмак и протер глаза.

— Цири, — сказала поддерживаемая ведьмакомЙеннифэр.

— Геральт, — сказала Цири.

— Цири, — ответил он, преодолевая неожиданныйспазм. — Рад тебя видеть.

— Госпожа Йеннифэр.

Чародейка высвободилась из-под руки ведьмака и с величайшимтрудом распрямилась.

— Как ты выглядишь, девочка! — сурово сказалаона. — Ты только посмотри на себя. Как ты выглядишь? Поправь волосы. Несутулься. Подойди-ка сюда.

Цири подошла, окостеневшая, будто автомат. Йеннифэрпоправила ей воротничок, попыталась стереть уже засохшую кровь с рукава.Коснулась волос. Приоткрыла шрам на щеке. Крепко обняла. Очень крепко. Геральтвидел ее руки на спине Цири. Видел изуродованные пальцы. Он не чувствовал нигнева, ни жалости, ни ненависти. Только усталость и дикое желание покончить совсем этим.

— Мамочка…

— Доченька…

— Пошли, — решился наконец он. Но решился не сразу.Цири громко хлюпнула носом, вытерла его тыльной стороной ладони. Йеннифэросуждающе взглянула на нее, протерла глаз. Видимо, в него что-то попало. Инемудрено. Ведьмак глядел в коридор, из которого вышла Цири, словно ожидал, чтооттуда вот-вот появится кто-нибудь еще. Цири покачала головой. Он понял.

— Пошли отсюда.

— Да, — сказала Йеннифэр. — Я хочу увидетьнебо.

— Я вас никогда больше не оставлю, — глухо сказалаЦири. — Никогда.

— Пошли отсюда, — в третий раз сказалГеральт. — Цири, поддержи Йен.

— Незачем меня поддерживать!

— Разреши мне, мамочка.

Перед ними была лестница, гигантская лестница, тонущая вдыму, в мерцающем свете факелов и огня в железных корзинах. Цири вздрогнула.Она уже видела эту лестницу. В снах и видениях.

Внизу, далеко, ожидали вооруженные люди.

— Я устала, — шепнула Цири.

— Я тоже, — признался Геральт, доставая сигилль.

— Хватит с нас убийств.

— С меня тоже.

— Отсюда есть другой выход?

— Нет. Только эта лестница. Что делать, девонька? Такнадо… Йен хочет увидеть небо. А я хочу видеть небо, Йен и тебя.

Цири оглянулась, посмотрела на Йеннифэр, которая оперлась опоручни, чтобы не упасть. Вытащила отнятые у Бонарта медальоны. Кота повесиласебе на шею, волка протянула Геральту.