— Думаю, меня… — он застонал, — ты недорежешь, а? Не сделаешь этого… Не добьешь поверженного и безоружного… Ведь ятебя знаю, Цири. Для этого ты… слишком благородна.

Она долго смотрела на него. Очень долго. Потом наклонилась.Глаза Бонарта расширились еще больше. Но она только сорвала у него с шеимедальоны — волка, кота и грифа. Потом отвернулась и пошла к выходу.

Он бросился на нее с ножом. Гнусно и предательски. И беззвучно,как летучая мышь. Лишь в последний момент, когда нож уже вот-вот должен был погарду войти ей в спину, он зарычал, вкладывая в этот рык всю ненависть.

Она ушла от предательского удара быстрым полуоборотом иотскочила, отвернулась и ударила сама — ударила быстро и широко, крепко, совсей руки, увеличивая силу удара разворотом бедер. Ласточка свистнула ирезанула, рассекла самым кончиком клинка. Зашипело и чавкнуло. Бонарт схватилсяза горло. Его рыбьи глаза вылезли из орбит.

— Я же сказала, — холодно бросила Цири, — чтопомню все.

Бонарт вытаращил глаза еще больше. А потом упал. Перегнулсяи рухнул на спину, вздымая пыль. И лежал так, большой, тощий как скелет, нагрязном полуразрушенном полу среди сломанных досок и паркетных клепок. Ипродолжал зажимать горло, спазматически, изо всех сил. Но хоть зажимал крепко,вокруг его головы быстро расползался огромный черный ореол.

Цири встала над ним. Молча. Но так, чтобы он видел ее какследует. Он задрожал, заскреб доски каблуками. Потом издал такой звук, какойиздает воронка, когда из нее уже выльется все.

И это был последний звук, который он издал.

* * *

Грохотнуло, с гулом и звоном вылетели витражи.

— Осторожнее, Геральт!

Они отскочили. В самое время. Ослепительная молния пробилапол, в воздухе засвистели осколки терракоты и острые кусочки мозаики. Втораямолния попала в колонну, за которой укрылся ведьмак. Колонна развалилась на тричасти. От свода отвалилась половина арки и с оглушительным грохотом рухнула напол. Геральт, прижавшись животом к полу, прикрыл голову руками, понимая, скольэфемерна такая защита от падающих на него пудов. Он приготовился к худшему, нобыло вовсе не так плохо. Он вскочил, успел увидеть над собой блеск магическогощита и понял, что спасла его магия Йеннифэр.

Вильгефорц повернулся к чародейке, разбил в пыль колонну, закоторой она укрылась. Яростно крикнул, прошил тучу дыма и пыли огненныминитями. Йеннифэр успела отскочить, ответила, пустив в чародея собственнуюмолнию, которую, однако, Вильгефорц без всяких усилий и почти играючи отразил.Ответил ударом, швырнувшим Йеннифэр на пол.

Геральт бросился на чародея, смахивая с лица штукатурку.Вильгефорц уставился на него и протянул руку, из которой с шипением вырвалосьпламя. Ведьмак машинально заслонился мечом. О диво! Покрытый рунамикраснолюдский клинок защитил его, разрубив огненную полосу пополам.

— Хо! Прекрасно, ведьмак! А что скажешь на это? Ведьмакничего не сказал, а отлетел так, словно по нему ударили тараном, упал на пол ипроехался, остановившись только у цоколя колонны. Колонна раскололась иразвалилась на мелкие кусочки, опять прихватив с собой часть купола. На этотраз Йеннифэр не сумела прикрыть его магическим щитом. Огромный кусок,отвалившийся от арки, попал ему в бок, свалил с ног. Боль на мгновение парализовалаего.

Йеннифэр, скандируя заклинания, швыряла в Вильгефорца молниюза молнией. Ни одна не достигла цели, все бессильно отражались от защищающейчародея магической сферы. Вильгефорц неожиданно вытянул руки, быстро развел ихв стороны. Йеннифэр вскрикнула от боли, поднялась в воздух. Вильгефорц свелруки так, словно выжимал мокрую тряпку. Чародейка пронзительно завыла. И началаскручиваться.

Геральт прыгнул, превозмогая боль. Но его опередил Регис.Вампир появился неведомо откуда в теле гигантского нетопыря и беззвучносвалился на Вильгефорца. Не успел тот заслониться чарами, как Регис хватил егокогтями по лицу, не попав в цель исключительно потому, что глаз был ненормальномаленьким. Вильгефорц зарычал, замахал руками. Освобожденная Йеннифэр с душераздирающимстоном рухнула на кучу обломков. Кровь из носа полилась ей на лицо и грудь.

Геральт был уже близко, уже заносил для удара сигилль, ноВильгефорц еще не был побежден и капитулировать не собирался. Ведьмака онотбросил мощной силовой волной, а в напавшего вампира запустил ослепительноебелое пламя, перерезавшее колонну, словно горячий нож масло. Регис ловкоувернулся от пламени, материализовался в нормальную фигуру рядом с Геральтом.

— Осторожнее! — крикнул ведьмак, пытаясьразглядеть, что с Йеннифэр. — Берегись, Регис!

— Беречься? — ахнул вампир. — Мне? Не длятого я сюда прибыл!

Невероятным, молниеносным, истинно тигриным прыжком онкинулся на чародея и схватил его за горло. Сверкнули клыки.

Вильгефорц взвыл от ужаса и ярости. Какое-то мгновение казалось,что ему конец. Но всего лишь казалось. У чародея в запасе было оружие на любойслучай. И против любого противника. Даже против вампира.

Руки, схватившие Региса, запылали раскаленным железом.Вампир крикнул. Геральт, видя, что чародей буквально раздирает Региса, закричалтоже и метнулся на выручку, но не успел. Вильгефорц бросил разорванного вампирана колонну, с малого расстояния из обеих рук колдуна вырвалось белое пламя.Регис закричал, закричал так, что ведьмак заткнул уши руками. С гулом и звоном вылетелипоследние витражи. А колонна просто расплавилась. Вампир оплавился вместе снею, превратился в бесформенную глыбу.

Геральт выругался, вложив в проклятие всю ярость и отчаяние.Подскочил, занес сигилль для удара.

Ударить он не успел. Вильгефорц развернулся и хватил егомагической энергией. Ведьмак пролетел через весь зал, с размаху врезался встену, сполз по ней. Лежал, как рыба, хватая воздух. Думать ему надо было не отом, что у него сломано, а о том, что уцелело. Вильгефорц шел к нему. В его рукематериализовался железный стержень длиной футов в шесть.

— Я мог бы испепелить тебя заклинаниями, — сказалон. — Я мог бы превратить тебя в стекло, как только что проделал с темчудовищем. Но тебе, ведьмак, суждено подохнуть иначе. В борьбе. Может, не слишкомчестной, но все же — борьбе.

Геральт не верил, что ему удастся встать. Но он встал.Выплюнул кровь из разрубленной губы. Сильнее стиснул меч.

— На Танедде, — Вильгефорц подошел ближе, завертелстержнем, — я только малость поломал тебя. Немного и аккуратно, потому чтохотел лишь проучить. Однако, поскольку урок не пошел на пользу, сегодня яполомаю тебя со всем старанием, разделаю на малюсенькие косточки. Так, чтобыуже никто и никогда не сумел тебя собрать заново.

Он напал. Геральт не отступил.