Цири решилась. Выкрутила Ласточкой короткую дугу, встала впозицию. Пошла полукругом, все быстрее, принуждая охотника вертеться на месте.

— Последний раз, — процедил он, — тебе неочень-то помог такой фортель. В чем дело? Ты не умеешь учиться на ошибках?

Цири увеличила темп, плавными, мягкими движениями клинкаобманывала противника и вводила в заблуждение, манила и гипнотизировала.

Бонарт проделал мечом шипящую мельницу.

— Это на меня не действует, — буркнул он. — Имне от этого становится скучно.

Он двумя быстрыми шагами сократил дистанцию.

— Жарь, музыка!

Он прыгнул, резко ткнул. Цири вывернулась в пируэте,подскочила, мягко опустилась на левую ногу, ударила сразу, не занимая позиции,и еще прежде, чем клинок столкнулся с защитой Бонарта, она уже кружилась,гладко подныривая под свистящие удары. Рубанула еще раз, не замахиваясь, изнеестественного, застающего врасплох сгиба локтя. Бонарт парировал, инерциюпарирования он использовал для того, чтобы тут же рубануть слева. Она ожидалаэтого, ей достаточно оказалось лишь слегка подогнуть колени и качнутьсякорпусом, чтобы мгновенно выскользнуть из-под острия. Она ответила тут жекоротким ударом. Но теперь уже он ждал ее и обманул финтом. Не встретив ответа,она чуть было не потеряла равновесие, спаслась мгновенным отскоком, но всеравно меч задел ей плечо. Сначала она подумала, что острие перерубило толькоподватованный рукав, но через мгновение почувствовала под мышкой и на рукетепло.

Алебастровые канефоры наблюдали за ними равнодушнымиглазами. Она отступала, а он шел за ней, сгорбившись, выделывая мечом широкиекосящие движения. Как костлявая смерть, которую Цири видела на картинах вхраме. «Танец скелетов, — подумала она. — Идет, идет, курносая».

Она попятилась. Теплая кровь уже текла по предплечью икисти.

— Первая кровь — мне, — проговорил он, видя капли,звездочками разбрызгивающиеся по паркету. — Кому будет вторая? Милая моя?

Она пятилась.

— Обернись. Это конец.

Он был прав. Коридор оканчивался ничем, провалом, на днекоторого были видны запыленные, грязные и разбитые доски пола нижнего этажа.Эта часть замка была разрушена. Здесь, где они сейчас находились, вообще небыло пола. Осталась только ажурная несущая конструкция — столбы, балки,перекладины.

Она, не раздумывая, ступила на балку, начала пятиться поней, не упуская Бонарта из виду, следя за каждым его движением. Это ее спасло.Потому что он вдруг ринулся на нее бегом по балке, рубя быстрыми перекрестнымиударами, размахивая мечом в молниеносных финтах. Она знала, на что онрассчитывал: неловкая защита или ошибка в финте выбили бы ее из равновесия, иона свалилась бы с балки на разрушенный пол нижнего этажа.

На этот раз Цири не дала обмануть себя финтами. Совсем даженаоборот. Она ловко вывернулась и сама приготовилась к удару справа, а когда онна долю секунды задержался, мгновенно рубанула из декстера, да так сильно имощно, что Бонарт покачнулся, парируя удар. И упал бы, если б не его рост.Вытянутой вверх левой рукой он сумел ухватиться за перекладину и удержатьравновесие. Но на долю секунды расслабился, и Цири этой доли секунды хватило.Она рубанула из выпада, сильно, на всю длину руки и клинка.

Он даже не дрогнул, когда острие Ласточки с шипениемпрошлось по его груди и левому плечу. Ответил тут же, удар перерубил бы ее,наверное, пополам, если б она не перепрыгнула на соседнюю балку, упав наполусогнутые и держа меч горизонтально над головой.

Бонарт глянул на свое плечо, поднял левую руку, ужепомеченную плетением карминовых змеек. Посмотрел на густые капли, падающие впровал.

— Ну-ну, — сказал он. — Однако ты умеешьучиться на ошибках…

Его голос дрожал от ярости. Но Цири знала его достаточнохорошо. Он был спокоен, собран и готов к смерти. Перепрыгнул на ее балку, косямечом, шел на нее словно ураган, ступал уверенно, не колеблясь, даже не глядяпод ноги. Балка потрескивала, пылила и сыпала песок.

Он напирал, рубя крестом. Заставил ее идти спиной вперед. Нападалтак быстро, что она, боясь рисковать, не могла ни прыгнуть, ни сделать сальто,а вынуждена была все время парировать и делать вольты.

Увидев блеск в его рыбьих глазах, она поняла, в чем дело. Онприпирал ее к столбу, к крестовине над перекладиной. Толкал ее туда, откуданевозможно сбежать.

Надо было что-то делать. И тут вдруг она поняла — что.

Каэр Морхен. Маятник.

Оттолкнувшись от маятника, ты получишь инерцию. К тебеперейдет его энергия, необходимая, чтобы нанести удар. Ясно?

«Ясно, Геральт».

Неожиданно, с быстротой нападающей змеи, она перешла отзащиты к удару. Клинок Ласточки застонал, столкнувшись с мечом Бонарта. В тотже миг Цири оттолкнулась от столба и прыгнула на соседнюю балку. Опустилась,чудом удержала равновесие. Пробежала несколько легких шагов и прыгнула снова,опять на балку Бонарта, оказавшись у него за спиной. Он вовремя обернулся,ударил широко, почти вслепую, туда, куда ее должен был перенести прыжок.Промахнулся на волос, сила удара покачнула его. Цири налетела словно молния. Рубанулана выпаде, падая на полусогнутые. Ударила сильно и уверенно.

И замерла с мечом, отведенным в сторону. Спокойно глядела,как длинное, косое, ровненькое сечение на его кафтане начинает вспухать иналиваться густым кармином.

— Ты… — Бонарт покачнулся. — Ты…

Он кинулся на нее. Но он был уже медлительным, вялым. Онаушла прыжком назад, а он, не в состоянии удержать равновесия, упал на колено,но и коленом не попал на балку. А дерево было уже мокрым и скользким. Какое-томгновение он глядел на Цири. Потом упал.

Она видела, как он рухнул на искореженные доски провала вфонтане пыли, штукатурки и крови, видела, как его меч отлетел в сторону нанесколько саженей. Бонарт лежал неподвижно, раскинув руки и ноги, огромный,худой. Раненный и совершенно безоружный. Но по-прежнему страшный.

Понадобилось некоторое время, чтобы он наконец вздрогнул.Застонал. Попытался поднять голову. Пошевелил руками. Пошевелил ногами.Придвинулся к столбу, оперся о него спиной. Застонал снова, обеими рукамиощупывая окровавленную грудь и живот.

Цири прыгнула. Упала рядом с ним на разрушенный пол вполуприсесте. Мягко, как кошка. Она видела, как его рыбьи глаза расширились отужаса.

— Ты выиграла… — прохрипел он, глядя на остриеЛасточки. — Ты выиграла, ведьмачка. Жаль, что это не на арене… Было бызрелище…

Она не ответила.

— Я дал тебе этот меч, помнишь?

— Я помню все.