– Заклейми ее предательницей, и мы поверим твоей клятве.

– Зачем ты это делаешь? – возмутилась Софи, когда Киф взял раскаленный амулет. – Как ты можешь присоединяться к ним после всего, что они натворили?

Киф смотрел только на клеймо.

– Я больше не могу притворяться тем, кем ты хочешь меня видеть.

– Да о чем ты?! – закричала она.

Киф говорил сдавленным голосом, но Софи слишком злилась, чтобы плакать.

– О том, что ко мне вернулись остальные воспоминания, – сказал он. – Я – не ты. Тебя создали быть героем. Меня же… меня растили для другого.

Он потянулся к ее лицу, и она приготовилась к боли. Но он коснулся лишь подаренных ей бус.

– Я хотел отдать их тебе перед уходом, – прошептал он. – Подумал, что они будут напоминать обо мне. Если вдруг когда-нибудь…

– Я начинаю уставать, мистер Сенсен, – оборвал его Финтан.

– Дайте секунду! – Киф провел пальцами по бусинам, задерживаясь на той, которую он сделал. – Теперь я понимаю, почему они не понравились моему отцу. Похоже на бусы Эксиллиума, согласись? Видимо, поэтому мама им обрадовалась. Она с самого начала знала, что я стану отверженным. Ты постоянно пытаешься все исправить, Софи. Ты исправила даже Эксиллиум. Но не меня.

Только тогда он посмотрел ей в глаза, будто умоляя о чем-то.

На мгновение он поглядел влево, и Софи проследила за его взглядом до едва заметного светового пути, отражающегося от крошечного кристалла с бусины, которую Киф сделал для нее.

– Ты ведь меня понимаешь? – спросил Киф.

– Нет.

Но она понимала. Отчасти.

«Пойдем со мной», – передала она.

– Я не могу вернуться, – сказал он. – Пожалуйста, не надо меня ненавидеть.

Их взгляды вновь встретились, и он кивнул в сторону луча, который до сих пор не пропал.

Софи тяжело сглотнула, мечтая сделать что угодно, хоть что-нибудь, чтобы забрать его с собой. Но оставалось лишь призвать все ментальные силы, чтобы вырваться из железной хватки Финтана. Она упала на луч, в последний раз взглянула на искаженное мукой лицо Кифа, и созданный им свет унес ее прочь.

-Давайте-ка еще раз. – Мистер Форкл расхаживал по цветочному ковру комнаты Софи. Остальной Коллектив стоял в дверях, а Грейди с Эдалин сидели рядом с ней на кровати.

Они хотели позвать Элвина, но Софи была невредима – за исключением разбитого сердца.

Путь, созданный Кифом, перенес ее прямо домой, отметая всякие сомнения: Киф помог ей сбежать. Видимо, он воспользовался инструментами матери, пока раскрашивал бусину. Но это не меняло того, что он отдал «Незримым» тайник – использовав ее голос. И что именно он организовал встречу.

Если бы она за ним не пошла, он все равно ушел бы к «Незримым».

Все равно стал бы предателем.

От этой мысли кружилась голова, тошнило и болело все тело. А когда она повторила рассказ с самого начала, стало лишь хуже.

Грейди сжал ладони так, что побелели пальцы.

– Так и знал, что нельзя оставлять тебя с этим мальчишкой!

– Если тебе станет легче, – пробормотала Софи, – он не хотел брать меня с собой.

– И это важно, – заметил Гранит. – Он явно не планировал подвергать Софи опасности и сильно рисковал, спасая ее.

– Как думаете, что «Незримые» с ним сделают? – прошептала Софи. – Они ведь поймут, что он мне помог.

– Может, и нет, – тихо сказал мистер Форкл. – Мистер Сенсен умеет придумывать убедительные отговорки.

– Умеет врать, – ядовито поправил Грейди.

– Иногда всем приходится врать, – напомнил Гранит, указывая на собственное каменистое тело. – Я понимаю, как вы разочарованы…

– Я не просто разочарован! – сорвался Грейди. Эдалин взяла его за руку, стараясь успокоить.

– Знаю, но сейчас нам нужно разработать план на случай непредвиденной ситуации. – Гранит оставался бесстрастным.

– В смысле? – спросила Софи.

– Мистер Сенсен многое знает о нашей организации, – сказал мистер Форкл, – включая расположение Аллювитерре, мою личность сэра Астина и участие Хексов.

– Вы же не думаете, что он расскажет все «Незримым»? – спросила Софи.

– Нужно быть готовыми ко всему. – Гранит обернулся к Блику, Шквал и Призраку: – Займетесь безопасностью Аллювитерре? И расскажете о случившемся Тэму с Лин и Вике с Тимкином?

– Софи тоже понадобится дополнительная охрана, – добавил мистер Форкл. – И всем остальным детям тоже.

– Мы этим займемся, – пообещал Блик.

– Посвятите меня в свои планы, – попросил Грейди. – Киф знает о Софи слишком много, мы не можем его недооценивать.

– Он мне не навредит, – возразила Софи.

Грейди качнул головой:

– Уже навредил.

Слово нависло над ней мрачной тенью, а Грейди вышел из комнаты вслед за Бликом, Призраком и Шквал. Эдалин последовала было за ним, но вернулась и крепко обняла Софи.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала она. – Все будет нормально.

«Нормально» ее не устраивало. Но Софи все равно поблагодарила ее.

Эдалин обняла ее еще раз и оставила Софи наедине с мистером Форклом и Гранитом. Почему-то к ним двоим обратиться с терзающим ее вопросом было легче.

– Киф правда плохой?

– «Плохой» – понятие относительное. – Мистер Форкл постарался смягчить ее боль. – Могу лишь сказать, что он слишком безрассудный.

– Значит, он поступил так из-за чувства вины? – продолжала задавать вопросы Софи.

– Думаю, он отчаянно искал ответы, которые мы не способны ему дать, – рассудил Гранит. – Так что он выбрал другой путь.

– Как можно назвать это путем? «Незримые» ни за что ему не поверят, если он не докажет свою преданность.

– В этом и кроется безрассудство, – кивнул мистер Форкл. – Мистер Сенсен сам решит, на что он готов пойти.

Софи вспомнила слова Финтана: «Ты должен был понимать, что нельзя переметнуться на другую сторону, не предав друзей».

Может, поэтому Киф подарил ей бусы?

Она посмотрела на сделанную им подвеску. Крошечный кристалл, с помощью которого она сбежала, пропал – но ведь он был.

И спас ее.

Но он не знал, что она пойдет за ним, значит, сделал его на всякий случай.

Мысль о том, что Киф пытался позаботиться о возможной опасности, успокаивала. Вот только…

Бусина была лишь одна.

– И ты не знаешь, – начал Гранит, – о каких воспоминаниях, стертых матерью, он говорил?