– Ты не виноват, что верил в его ложь.

– Я все равно идиот. А еще… – Киф поглядел в закатное небо, розовое и спокойное. – Вчера, когда Алвар ночевал у меня, он сказал, что я очень на него похож.

– У него есть хорошие качества, Киф.

– Да, но я сомневаюсь, что он подразумевал их. Думаю, он пытался меня завербовать.

– Джоли они тоже пытались вербовать, не забыл? Это говорит лишь о том, что он считает тебя талантливым.

– Возможно. – Киф все еще не поднимал глаз. – Он даже сказал обращаться к нему, если мне что-то понадобится. Сказал, что я ему как брат.

– В нем есть светлые стороны. Во всех есть. Поэтому злодеи всех так пугают. Они не так сильно от нас отличаются, как хотелось бы.

– Злодеи, – повторил Киф, морщась, как от горечи. – И они считают, что я могу к ним присоединиться. Гетен вообще говорил так, будто это был изначальный мамин план…

– И что? Ты когда-нибудь слушался своих родителей? – Софи надеялась хотя бы на проблеск улыбки, но Киф покачал головой. – Ты волнуешься из-за слов Финтана? О твоей маме…

– Мне не интересно, что с ней станет.

Но, видимо, интересно все же было, потому что через несколько неловких секунд он спросил:

– Как думаешь, что Финтан имел в виду, когда сказал, что может выторговать для нее свободу?

– Не знаю. Но «Незримые» ни за что не станут нам помогать. Это уловка, как и лекарство. Но это не значит, что надежды нет. Мы еще многое не пробовали.

– Например?

В голову ничего не приходило, но Софи знала – что-то должно быть.

– Мы обязательно придумаем, ладно?

В ответ он просто пожал плечами.

– Софи? – окликнул Алден, и она обернулась. Он был бледен и будто бы стал старше на несколько лет. Но его разум не собирался сдаваться. – Я часто думал, как «Незримые» тебя нашли. И никогда не связывал это с тем, что рассказал Алвару про Сан-Диего. Раньше он тоже тебя искал, и я решил, что ему можно доверять… Я очень перед тобой виноват.

– Нет, не виноваты, – заверила Софи, подбегая к нему и обнимая.

Фитц с Бианой присоединились к ним, и через несколько секунд Софи ощутила еще руки – это Грейди, Эдалин, Элвин и даже Декс крепко обняли их. Софи посмотрела на сидящего в отдалении Кифа и сверлила его взглядом, пока он не поднялся и не обнял друзей. Тэм и Лин подошли последними, но все с радостью приняли их к себе.

– Что случилось? – спросила Делла, и все спешно разошлись.

Рядом с ними стояли все пятеро членов Коллектива, но Софи смотрела лишь на Деллу. Она понимала, что через несколько секунд тревога на ее лице сменится болью, и жалела, что не может остановить время.

Алден кашлянул.

– Нам многое нужно обсудить, любовь моя. Но лучше сделать это дома.

Делла покачала головой:

– Где Алвар? Что произошло?..

– Не то, о чем ты подумала, – перебил Алден. – Он…

Он не договорил. Фитц и Биана тоже не могли выдавить из себя ни звука.

Грейди шагнул вперед.

– Алвар… сбился с пути. Как Брант. И леди Гизела.

Софи заметила – в глазах Деллы мелькнуло понимание. Скорбь сменилась шоком – а потом яростью и недоверием, и весь хаос вылился слезами.

– Нет, – прошептала она. – Он не мог…

– Еще как мог, – возразил Фитц, его голос – черный лед.

– Пойдем. – Алден мягко подхватил жену под руку. – Они справятся и без нас. Он повернулся к мистеру Форклу, который мрачно кивнул.

– Если вам станет легче, – тихо сказал Гранит, – то это ничего не меняет. Мы полностью верим вам – как и Фитцу с Бианой. Если вы когда-нибудь решите вернуться, для вас всегда будет место.

Вот только теперь они будут ловить своего сына и брата, осознала Софи.

А когда Фитц с Бианой сражались с «Незримыми» на Эвересте, они могли запросто драться с Алваром, сами того не осознавая.

Но Киф тоже через это прошел, и с ним все было нормально. Относительно.

И когда пройдет шок, они могли бы поддержать друг друга.

Фитц взял отца за руку, Биана прижалась к брату, и четверо Вакеров исчезли всей семьей.

– Полагаю, Совет уже в пути? – поинтересовался мистер Форкл у Грейди.

– Орели сказала, что сначала они позаботятся о пожаре в Диколесье, а потом прибудут сюда, – ответил тот.

При упоминании разрушенной колонии все повернулись к Калле, которая стояла у дерева, прижавшись ухом к коре.

– Здесь столько жизни, – прошептала она, оглядывая пастбища. – Я никогда еще такого не чувствовала.

Хэвенфилд был реабилитационным центром Убежища, так что обширные земли делились на пастбища для всевозможных животных.

– Ты здесь живешь? – спросила Калла у Софи.

– Жила, пока меня не изгнали, – ответила та, выдавливая улыбку, и обернулась к рядам пышных деревьев, где обычно жили гномы.

– Мне здесь нравится. Тут будет хорошо.

– Кому будет хорошо? – спросила Софи.

– Объясню, как только прибудет Совет, – заверила Калла.

Она прошлась по пастбищу, напевая песни деревьям, а взрослые перешептывались, обсуждая темы, но Софи не могла заставить себя их слушать. Она села рядом с друзьями, и впятером они погрузились в собственные мысли, пока закат на небе плавно переходил в сумерки.

Едва зажглась вечерняя звезда, как на поляне появился Совет.

– До сих пор маскируетесь? – спросила Алина, хмуро глядя на Коллектив.

– Мы бы с радостью поработали с вами в открытую, – ответил ей Гранит. – Но вы сами не даете такой возможности.

Старейшина Эмери вскинул руку, не давая Алине продолжить.

– У нас есть более важные темы для разговора.

– Воистину, – кивнул мистер Форкл. – Полагаю, вы знаете о Равагоге.

– Мы видели, что с ним стало, – подтвердил Эмери.

В его голосе не было ярости. Он говорил с восхищением.

Но Софи все равно спросила:

– Значит, мы будем воевать с ограми?

– Возможно, – не стал отрицать старейшина. – Но судить слишком рано. Вы нанесли королю Димитару тяжелый удар. Вы уничтожили ворота Равагога и снесли единственный мост, соединявший город. Наши гоблины уже окружили его, чтобы напомнить ограм, что к битве мы готовы куда лучше них. А учитывая, что король потерял свое секретное оружие в виде дракостом, мы надеемся, что он наконец-то согласится на настоящий мирный договор – такой, который позволит нам его контролировать.

– Это да, если они действительно потеряли свое секретное оружие, – заметил старейшина Терик.