Это началось в катакомбах! Старый жрецрассказал ей сказку, они посмеялись над ней за ужином. Надо же, в глубокойкаменной пещере будто бы спит бессмертный человек по имени Рамзес Проклятый,который якобы был советником при царях далеких династий, а потом удалился вомрак и погрузился в сон. И было это еще во времена ее прапраотцов.

А когда она проснулась, то пошла будить его.

«Это очень старая легенда. Отец моего отцарассказал мне ее, хотя сам в нее не верил. И я видел его своими глазами – этогоспящего царя. Но знай, это опасно».

Ей было тогда тринадцать лет. Она не поверила,что это опасно.

Они вместе прошли по узкому каменномукоридору. С потолка на них сыпалась пыль. Жрец нес в руках факел.

«Что тут опасного? Опасны сами катакомбы. Онимогут похоронить нас!»

К ее ногам упало несколько каменных обломков.

«Говорю тебе, старик, мне это не нравится!»

Жрец шел дальше. Высокий лысый старик ссутулыми плечами.

«Легенда гласит, что, если его разбудить,усыпить снова будет нелегко. Это не бессмысленное существо, а бессмертныйчеловек, наделенный волей и разумом. Он станет советником египетских царей ицариц, каковым и являлся многие годы в прошлом. Он действует вполнесамостоятельно».

«Мой отец знал об этом?»

«Ему рассказывали, но он не поверил. Его отеци дед тоже не верили. Ах да, знал и царь Птолемей, который жил во временаАлександра, и он пытался разбудить его вот такими словами: „Поднимайся, РамзесВеликий, царю Египта нужен твой совет!“».

«А потом этот Рамзес снова вернулся в темную келью?И доверил свой секрет только жрецам?»

«Так мне говорили, так рассказывали и моемуотцу. Мне говорили, что я должен раскрыть эту тайну своему повелителю».

Там было жарко и душно. Совсем не похоже нахолод подземелья. Ей не хотелось идти дальше. Ей не нравились блики факела изловещая игра теней на сводчатом потолке. На стенах повсюду виднелись отметины,какие-то древние иероглифы. Она не могла прочитать их – да и кто бы смог? Ееэто пугало, а она ненавидела чувство страха.

Они так часто поворачивали, что она вряд ли водиночку нашла бы обратный путь.

«И ты рассказал эту сказку своей царице,молодой и глупой, – мол, может, поверит?»

«Ты молода, чтобы поверить. У тебя есть ивера, и мечты. Мудрость не всегда радует стариков, владычица. Иногда мудростьстановится проклятием».

«Значит, мы идем к тому древнему ископаемому?»– Она расхохоталась.

«Смелее, владычица. Он лежит там, за этимидверями».

Она бросилась вперед. Там были двойные двери –просто громадные! Испещренные надписями, покрытые пылью. Ее сердцезаколотилось.

«Возьми меня в эту келью».

«Да, владычица. Но помни о предостережении.Разбудишь – и уже от него не избавишься. Он очень могуществен и бессмертен».

«Не важно. Мне хочется увидеть его!»

Она пошла впереди старика. В танцующем светефакела прочитала вслух греческие письмена: «Здесь покоится Рамзес Бессмертный,который называет себя Рамзесом Проклятым – из-за того, что не может умереть. Онспит вечным сном, ожидая зова царей и цариц Египта».

Она отступила назад.

«Открой двери! Живее!»

Стоя за ней, старик дотронулся до какого-топотайного места в стене. Со страшным скрежетом двери медленно растворились,открывая взору просторную пещеру.

Войдя, жрец поднял факел высоко над головой.Пыль, чистая бледно-желтая пыль, по которой не ступали ни дикие звери, нибедные странники, ни охотники за сокровищами пещер и гробниц.

На алтаре лежала высохшая фигура мужчины – схудыми, сложенными на груди руками, с темными волосами, присохшими к черепу.

«Несчастный болван! Это мертвец. Здешний сухойвоздух не дает ему разлагаться».

«Нет, владычица. Посмотри на крышку люканаверху. От него тянется вниз цепь. Люк надо открыть».

Старик передал ей факел и обеими рукамипотянул за цепь. И снова скрежет, звон; пыль закружилась в воздухе, забиваясь вглаза. Но обитый железом люк наверху поддался и приоткрылся – словно глаз вбездонное синее небо.

Горячее летнее солнце осветило спящегочеловека. Ее глаза расширились от удивления. Какими словами описать то, что онатогда почувствовала? Тело начало раздаваться, полнеть, оживая. Зашевелилисьтемные волосы, дрогнули веки, затрепетали ресницы.

«Он жив, это правда».

Она передала факел жрецу и подбежала к алтарю.Наклонилась над ним – но так, чтобы не загораживать солнце.

И ярко-голубые глаза приоткрылись!

«Рамзес Великий, поднимайся! Царице Египтанужен твой совет!»

Он посмотрел на нее и прошептал: «Как тыкрасива».

Она смотрела на площадь перед отелем. Видела,как просыпается Каир. Автомобили с шумом проезжали по чистым асфальтированнымулицам. На аккуратно подстриженных деревьях распевали птицы. По гладкой речнойводе плыли лодки.

Она вспомнила слова Эллиота Рутерфорда:«Прошло много столетий… новые времена… Египет много раз завоевывали… столькочудес, ты даже не представляешь…»

Перед ней стоял Рамзес в одежде бедуина. Онплакал, умоляя выслушать его.

В темном помещении с пыльными стеклами, состатуями и гробами она встала, изнемогая от боли, протягивая к нему руки,называя его по имени.

Когда они ранили его, по рубашке текла кровь.И все-таки он рвался к ней. Второй выстрел попал ему в руку. Та же самая боль,которую причинил ей злодей по имени Генри. Та же кровь и боль, и в блекломутреннем свете она увидела, как они тащат его прочь.

«Теперь я не смогу умереть. Это правда?»

Рамзес стоял в дверях ее спальни. Она плакала,юная царица в трауре.

«Надолго?»

«Не знаю. Я понимаю, что сейчас ты не можешьотказаться от всего этого. Ты не в состоянии осмыслить то, что я тебепредлагаю. Позволь мне уйти. Пользуйся знаниями, полученными от меня. Явернусь, будь уверена. Я вернусь, когда понадоблюсь тебе, и тогда, возможно, утебя уже будут любовники, ты узнаешь, что такое война, что такое горе, иобрадуешься моему появлению».

«Но я люблю тебя».

Спальня в отеле была залита ярким, слепящимсветом; мебель растворилась в мерцающем тумане. Мягкие занавески окутали ее,ласково касаясь лица. Совсем ослабев, она перегнулась через подоконник. Каккружится голова!

– Рамзес, я все помню!