Но по сходням с опаской к нам уже спускалось робкое нерешительное создание, размером и внешностью похожее на олениху. Пятнистая, черно-белая. Рожки витые. Грива, как у блондинки волосы. Копытца – роговая пальчиковая шестерня. Вместо носа маленький подвижный хоботок со светящимися полосками по кругу. Глаза большие очень выразительные, почти как у стрекозы – какие-то объемно-шестигранные. Гордо виляя маленьким хвостиком, Хема поцокала по настилу. Приметила пару вкусных цветочков, зажевала и рысью понеслась прямо к моему мужу. Он чуть не подпрыгнул, когда она сунула ему свой хоботок прямо в ухо. Нос у Семена начал морщиться, было видно, что ему щекотно.

– Я и сам хотел вас поприветствовать, ваша светлость. Просто не решился.

Она повернулась к его руке хвостиком, несколько раз прометелив по коже. Мой муж покраснел и начал хватать ртом воздух, как рыба. Я вначале разозлилась, а потом испугалась за него. Существо ведь инопланетное, мало ли что ее хвост с людьми делает. Посмотрела на Семушку, у него вид был обалдевший, но счастливый. И тут я оказалась, как в телевизоре, в глазах Хемы. Весь окружающий меня мир был втянут в ее голову. И во всех гранях этих необычных глаз мое изображение было разным. Объемным, словно я стала движущейся голограммой.

– Нам очень жаль, что вы были узницей в Кряжнике, – торжественно начала Мишель. – Я лично глубоко благодарна вам за то, что вы пожалели и накормили наших козочек. Родившись из стиральной машины, они были очень слабенькими и шампуня наглотались. Вы их сразу на ножки поставили, приласкали.

– Даша, – злым шепотом обратилась ко мне Мишель. – Не стой столбом! Попроси помочь твоей сестре. Когда мы говорим, она понимает мысли. Если соизволит, ответы Хема будет вдувать тебе в ухо.

– Бурунну – высокоинтеллектуальные духовные создания с двойной звезды Буруду. Нам повезло, что сейчас у неё стадия материализации. Если согласится помочь, ее надо цветами угостить, чтобы молоко пошло. У неё блуждающие соски, – наклонившись ко мне, горячо убеждала Анна. – От Черды мы узнали, что молоко Бурунну – элексир жизни, без преувеличения. Других вариантов помочь Кате нет. Ну же, улыбайся, похвали ее вид, объясни, как важно для тебя то, о чем ты просишь.

Хема пристально смотрела на меня, ждала, от нетерпения потряхивая головой. Я онемела. Точно столбняк нашел! Все мысли сбивали большие шестигранные глаза. Я влипла в собственное отражение в них. Я-то улыбалась, но мое изображение становилось все более печальным и расплывчатым. Поняла, что Хема теряет ко мне интерес, и выдала:

– У вас глаза такие яркие, как садовые прожекторы.

Передние копытца «оленихи» стали переминаться на одном месте. Мне, наверное, надо было извиниться, рассказать о своей беде, попросить…

– Хема…, Катя…, – и я заплакала.

Длинная шея Хемы напряглась. Она подошла ко мне. Осторожно положила голову вначале на одно плечо, потом на другое. Утешающие, дружеские, нежные прикосновения. Хоботок ее носа нашел мое ухо. Шумящие звуки, словно из морской раковины, складывались в слова:

– Хема поможет, но в вашем случае, только если сможет.

В сад она сразу не пошла. Спросила у Семена, не может ли он провести с ней экскурсию по окресностям. Муж, посмотрев на меня, пожал плечами. Она вздохнула, гордо вскинула голову, затем опасливо покосилась на деревья сада и, испугавшись, отвела взгляд. А в ухо мне светлость вдула следующее:

– Я понимаю, почему ты держишь мужа у ограды, а не в доме. Там слишком опасно. И, как умная женщина, ты спрятала свои лучшие цветы здесь в траве. Они восхитительны! Ты позволишь?

Я энергично закивала головой, так, что шею свело. Хема с удовольствием объела все головки луговой ромашки, растущие в придорожном бурьяне. Затем своим хоботком она сообщила мне:

– Кажется, я готова. Пройдемте, – Хема скосила глаза и проследила за движением упругого бугорка под ее шкуркой. Затем гордо поцокала по дорожке к саду.

– Сюда, сюда, – услужливо сказал дед Василий, сопровождая Хему в сад.

Но она резко остановилась, подняв одно переднее копытце. Подвижный хоботок всасывал воздух. Под черно-белым мехом прошла упругая морщинистая волна. Бурунну замерла на месте. Прошло минут десять, а она всё стояла, словно вкопанная в дорожку статуя. Прошло еще минут пять, когда мы предприняли попытки привлечь ее внимание. Семушка вроде понравился ей и осмелился погладить ее по красивой белоснежной гриве. Глаза Хемы стали черными непрозрачными. Мне показалось, в них застыла ненависть. Олениха так резко рванула с места, перепрыгнув через деда Василия, что мы все испугались. Еле поспевая за светлостью– скакуньей, за кустами сирени услышали здавленные крики.

– Не смей трогать мою дочь! Не посмотрю, что ты светлость, в морду получишь!! – орала на кого-то Земта.

Мы подбежали на место, где росла яблонька. Оно стало еще более аномальным, опустившись до войнушки с высокоинтеллектуальным духовным созданием. Хема наскакивала, пытаясь пронзить рогами Атору. Атора держала на Урада Тул-раковину с вампиром внутри. Вокруг витых рожек начали закручиваться темные вихревые потоки. Мотанув головой, Хема срезала под корень все кусты сирени. Мы поняли, что она стала очень опасной! Дед Василий бежал от сторожки с лопатой. Вячеслав, обняв яблоньку – Катю, вытащил табельное оружие. Земта закрыла Атору собой. Их, расставив огромные крылья, загородила Дерема. Я смотрела на это, не зная, что предпринять. Мишель и Севастьян, взявшись за руки, превратились в огромный богатырский стальной щит прямо перед мордой Хемы. Наверное, они и сами не знали, что так могут!

– Дарьюшка, видишь, Хема нацелилась на Тул, где вампир спрятан. А может, она знает, кто это, ведь из одного Кряжника их выпустили. А кто защищает так же рьяно, как сейчас Хема? Может, мать – своего ребенка?! – как же оказался прав мой мудрый Семушка!

Я начала действовать интуитивно, не думая о последствиях. Подбежала к Хеме, ее рога нацелились на меня, но я успела крикнуть:

– Хема, вампир твой ребенок?!

Оленья морда изменилась во взгляде. Опять ее оогромные шестигранные глаза смотрели только на меня. Они начали светлеть, и в каждой грани появилось мое изображение. Там все «я» горько плакали. Хема на дрожащих ногах подошла ко мне вплотную. Вихри вокруг рожек утихли.

– Что такое вампир? – забулькал в мое ухо воздух.

Я было начала пространно объяснять, что это значит, но вмешалась Дерема. Подбоченясь крыльями, она гаркнула Хеме:

– Жизнь он чужую сосет! Одного человека уже погубил, десятки держит, посасывает и не только людей. Вон собаку соседскую, – взмах крыла в сторону дома Иркнайдигусей, – вон птицы в гнезде маются. А что чертяка с Катенькой нашей сделал?! В яблоню превратил. Вон как муж по ней убивается! Сыночка ее сиротой оставите!

Ее светлость остолбенела, будто в закрытые ворота с разбегу налетела. Она мотала головой от Тула-раковины к яблоньке и обратно. Тяжелый вздох, Хема подошла к Дереме. Та опасливо отстранилась. Бурунну дотянулась шеей и положила голову ей на плечо.