– Да, дела невеселые, детоньки. Но вина не на вас лежит… – постаралась поддержать их Дерема.

– Ланочка, Сева, эт-само, вы как?! – суетился Матвей.

Мишель обняла его и заплакала:

– Папа, мы, кажется, целый мир взорвали…

– Не вы, сама Черда это затеяла! – заверил Яша. – И так тянули до последнего момента! Шанс у неё был на попятную пойти. А я все гадал, вот же оказывается, как накрылась планета Ангелов! – хохотнул он.

– Ну что, Чудари, по домам? Яшенька, ты народ обойди. Может кому, особенно из чужих, внушить надо, де алкоголь паленым оказался, – распорядилась Дерема.

Один сразу нашелся. Его уговаривал сам мэр Вершинин.

– Аркадьич, ну сам посуди, какая статья?! Что о ней скажут? Что все это выдумки, а остальное ложь! Ты вроде говорил, станок сломался? Тираж газеты упал? Так город тебе поможет. Пойдем, спокойно все обсудим, сам поймешь. Мусор, особенно непонятный, из города выносить не надо!

– Слав, больше половины гостей после пещеры сами ускоренно по домам разошлись, Матвей сказал. Повезло!

– Кать, слышал, но думаю, это Атора людей испугала. Может, осерчала на всех, намаявшись в плену. Она заставляла камни шуметь. Не случайно мать ее назвала – дочь скалы.

– Если быть точнее – дочь Седмицы, – тихо сказала подошедшая женщина, вся в черном. Очень похожая на Ефирту, только невзрачная какая-то. И сколько ни всматривайся, черты лица смазаны. – Спасибо, Дарья, за мое и дочкино освобождение. Мы найдем, как тебя отблагодарить! Вот и Аторушка моя. Поздоровайся с тетей спасительницей.

– Зачем попусту его желать, здоровья-то? – подняла на мать большие серые глаза девочка, лет пяти, вида землистого болезненного. Волосы серые, косичка с голубым бантом. Платье серое с голубым воротничком. – Предупредить – это да, раз человек хороший. Если тетя по возвращении домой до обеда с постели не встанет, то со здоровьем у неё все будет хорошо!

– Не дерзость это. К словам Аторы прислушайтесь! Вдруг что и вправду судьба уготовила. И вот что, если клад найти надо, мало ли денег на что не хватает, дочка поможет. Она захороненное сквозь землю и камни видит, – торопливо сказала Земта и поспешила увести дочь.

Я проследила взглядом, но так и не поняла, в какой стороне они скрылись. И вдруг камни, выступающие из воды рядом с берегом, прогудели:

– Ато-ра имя ее назо-ви по-мо-жет-т-т…

Пугающе эффектно и непонятно, и мне очень захотелось домой! Но дети были у Мишель, и мы с Семеном поехали к ним. А вот Катя с Вячеславом отправились в наше родовое гнездо. Они же приютили спасенных живых из Кряжника, не на всех нашлись живые родственники. Мишель с Севастьяном были ужасно вымотаны. Еще бы, они спасли от гибели не только коттеджный посёлок, а может, и всю планету! Урада – металлический диск, на котором я до берега доехала, лежал в багажнике машины.

– Тул Травии подсказал, как им управлять, – с трудом заговорила Мишель. – Мы видели, как у Чертова Зуба в реку влетело зеленое свечение. Знали – Черда выбила матушку-веду. Счастлива, что успели тебя спасти, Дарьюшка.

Севастьян добавил:

– Подарок от Куа пригодился. Универсальный скоростной движок! Раньше он у Кривошеевых в колодце был развернут. Кстати, до десяти тонн может переносить! Но вот как его подзаряжать?

– В землю, эт-само, зарывать надо. Через двадцать один, эт-само, день. Земта просила передать, – вспомнил Матвей.

– Папа?

– Что, Ланочка?

– У меня беспокойно на душе. Кажется, что в ближайшее время нас ждут неприятности!

– Полно, доча, эт-само, все образуется. Как всегда… А вот матушка-веда… Она оберегала нас. Как мы без неё теперь?!

– Папа Матвей, полно, не бери в голову. Нашу мегамать трудно извести, – заверил Сева, а сам задумался.

– Черду Анастасии показать надо, сердцем чувствую, – сказала Мишель и уснула бедолага у мужа на руках.

Машину вел Семушка. Я сидела на переднем сиденье. Потихоньку положила голову ему на плечо, надежное и уютное, да так и заснула – накрепко. Кажется, он перенес меня на кровать. Я была уже закована сном, странным… непонятным… загадочным…

Проснулась – к обеду Матвей звал. Хорошо – значит, здорова буду, как Атора предсказала. Просто не верится, что все позади! Обед накрыли в кухне ресторана. Она и размером, и удобством была под стать той, что в нашем доме. Только более рационально оборудована, пожалуй.

– Ровно в два подам, – объявил Матвей за последними приготовлениями.

Стрелка овальных часов надвинулась на цифру «два», задрожала, и тиканье часов прекратилось. Громкое, я бы сказала, навязчивое. Но Мишель очень гордилась дорогим старинным раритетом: огромные, встроенные в горку с посудой, с резьбой по дереву, инкрустацией серебром и местным янтарем. Ветка с домиком для кукушки, ниже циферблат. Часы купца Ломового. Маятник замер, и вдруг часы вздрогнули. Из открывшейся дверцы заполошно вылетела кукушка. Вместо ку-ку…

– Касперского на вас нет, чего, вирусы, уставились? Ну заело, щас… – Она клюнула часы, и они опять затикали. – Вас Арсений зовет. Да, поклевать чего оставьте, а то всю ночь браниться да звонить буду!

Мы сидели в шоке, открыв рот. Кукушка покрутила механической головой и серьезно посмотрела на Матвея. А он очнулся и спросил:

– А кто такой Арсений?

– Медведь, что у входа стоит, вас зовет – просил передать. Да, мужик, слышь, ты вроде посмышленей. А то эти, судя по лицам, совсем ку-ку. Оголодала, омлетиком с хлебцем поделись. От тебя не убудет, а я за часами, у меня все точно будет! А-а-а? – щелкал механический клюв.

Матвей человек бывалый. Руки слегка тряслись, но вида не подал. На ржаной кусочек омлет с грибами положил, в домик к кукушке запихнул.

– Спасибиты, знай, я все ем – пюрешечку, сосиски, красную рыбку соленую, холодец, десертики, коньячку нальешь, соловьем закукукаю, – скрываясь за дверцей, щебетала птичка.

Внутри часов послышалась оживленная возня. Потом на секунду опять выглянул перепачканный в омлете клюв.

– Я еще в кроссвордах горазда, в соцсетях шарю, могу подсказать, как деньги там зарабатывать. Если что, обращайтесь. Оповещу в три, а пока сосну.

– Кряжник тысячи душ сам выпустил.

Человеческие, инопланетные, среди них даже энергетические виды были! Папа, я чувствовала, у нас большие неприятности!

С улицы послышались оживленные голоса. Севастьян выглянул в окно.

– Ты смотри! Наш медведь отплясывает вприсядку и песни поет. Людей в ресторан и магазин зазывает. Не помню, чтобы кто-то нам такую программу поставил, кроме «здравствуйте» и «приходите еще».

Забыв про обед, мы спустились вниз. Увидев Севастьяна, медведь заскрипел всеми деревянными суставами. Внутри него что-то металлически задребезжало: