душегубов жалко, она их без соли съест, или тоже голодом и холодом заморит. Как можно было доверить ей самых беззащитных? То-то, я смотрю, дворф ведет себя тише воды, ниже травы, будто пыльным мешком прибитый.

— Кстати, а где он? — Илона заозиралась по сторонам.

— Вот, — Индра ткнул пальцем в юношу, сидящего неподалеку от костра на расстеленном полотенце и медленно разбирающего большой пучок редиски на вершки и корешки. Будто и впрямь готовил дар для сказочных мужика и медведя. — Вид у него, будто всерьез чем-то болен.

Парнишка, на которого указал сокол, действительно выглядел очень плохо. Худой, бледный, как и все остальные, он был невелик ростом, и форменный костюм, теперь массово закупавшийся во многих Домах призрения, висел на нем мешком. Брюки пришлось подкатить, иначе при первом шаге несчастный запутался бы и упал.

Он старательно отделял зеленую ботву от бордовых плодов с белыми носиками, бестолково вертя в руках отдельные листья. Видимо, почувствовав, что Илона на него смотрит, дворф поднял голову. Да, сомнений не оставалось. Характерные складки, пролегшие вдоль щек и рта, черные и густые, хоть и давно немытые волосы, морщины около глаз. Он выглядел резко постаревшим юнцом, хотя, сколько ему лет, не знал на самом деле никто.

Парень моргнул и робко улыбнулся. Илона помахала ему рукой, но дворф тут же опустил голову и снова принялся за редиску.

— А вы чего ушли? — вдруг очнулась Аделаида. — Я им про предков рассказываю, а они ворон считают!..

— А мы внимательно слушаем, — заверила Илона. — Аделаида Степановна, а кто это? Его вроде в прошлый поход не брали…

— Кто? — не сразу сообразила тетка. — Ах, этот? А его и не брали раньше, директор заставил, мол, сидит парень целыми днями в комнате, молчит, надо ему развеяться! Учить работать он меня будет, идиота кусок! На кой ляд таких брать на природу, я не знаю. Ему все равно, где сидеть, только кубиков насыпь или овощей каких, чтобы к технике не лез, он и с места не сдвинется. А не дашь — раскрутит все, что можно, в радиусе пяти метров, будильник ему выдали месяц назад, он его как разобрал, так мастера с дипломом собрать не смогли! Ручонки бы шаловливые поотрывать, да нельзя убогих обижать, грех…

Индра одарил наставницу северного Дома призрения таким взглядом, что Илона поспешила встать между ними, пока старая негодяйка сама не осталась без рук.

— А зовут его как?

— А пес его знает. Попробуйте спросить — увидите.

Дворф растерянно заморгал, увидев перед собой делегацию из троих человек, и на всякий случай сжался, обхватив себя за плечи.

— Привет, мой хороший, — ласково сказала Илона, садясь перед ним на корточки. — Как тебя зовут?

Помятое лицо озарилось робкой радостью.

— Витт, — с трудом произнес он, а затем для верности ткнул себя пальцем в грудь и повторил. — Витт.

— Вот! — с плохо скрываемым презрением произнесла Аделаида. — Виталий, Витька или Витигис какой-нибудь? Непонятно же! Он больше ничего и не говорит, мычит только. Мы его так меж собой и кличем ласково: «дурачочек наш». Попробуйте, может, у вас получится добиться от него хоть слова.

И она ушла к костру.

Ребята Илоны тем временем проворно ставили палатки поближе к рощице. Их никогда не ограничивали в несложных и безопасных бытовых делах, поэтому и обустроиться на природе они умели без чужого контроля. Пухленькая Женя еще и покрикивала на мальчишек, воткнувших колышки в землю недостаточно глубоко.

— Плохо дело, — покачал головой Индра, глядя на дворфа, вернувшегося к пучкам редиски. На стоящих рядом он больше не обращал внимания. — Разум сильно поврежден, и помочь ему у меня не получится. Я умею исцелять раны, порезы, даже несложные переломы, но лезть в голову не стану, итог непредсказуем.

— Без валькирии точно не справиться, — добавила жаба, высунув морду из травы. — Как бы нам ее найти? Может, мне по своим тропам до нее добраться?

— Не надо, я просто позвоню, у меня радиотрубка рабочая для выездов на природу с собой. В редких случаях разрешено ее использовать, так как в лесу случиться может всякое, и помощь должна поспеть быстро. Только отвлеките эту старую каргу, а то про могущество предков в уши лить закончит, а про облучение и вред для мозга — начнет…

Забравшись подальше в рощу, Илона набрала номер Киры. Конечно, тревожить ее было неудобно, наверняка ловит по городу очередных нарушителей, нуждающихся в возвращении на путь истинный. А тут целый табор на голову навязался, двух дней с момента знакомства не прошло, и опять чего-то хотят!

Но валькирия отозвалась сразу же. И, послушав с полминуты сбивчивые объяснения, сразу сказала: «Вы на Майском? Буду через двадцать минут, я недалеко».

Когда Илона вернулась, сокол показывал ее воспитанникам, как добывать огонь с помощью сухих палочек и трения, чем вызвал бурю восторга у Мишки с Илюхой. Пока они по очереди пытались проделать то же самое, на поляну величественно въехал огромный и покрытый пылью старый джип. Благодаря высоким колесам, он мог пройти по каким угодно дорогам, и даже там, где дорог не было и не предвиделось.

— Это что за новости, грязным корытом с ядовитыми выхлопами, да на чистую поляну?! — взвизгнула сидящая у другого костра Аделаида.

Но ее тут же заглушил синхронный ликующий вопль Ниночки и Женьки.

— Кирочка Дмитриевночка приехала! — девчонки сорвались с места и побежали к машине.

— Вы ее знаете? — удивилась Илона, глядя, как обе повисли на шее у вышедшей на поляну валькирии. Та в ответ ласково трепала их по лохматым после купания волосам.

— Конечно! — оживленно кивнул Мишаня, бросая трут на землю. — Мы, когда во взрослый приют переводились, она с каждым из нас встречалась, поддерживала, говорила, чтобы не боялись, учила, чтобы добрыми были…

Илона только покачала головой. Как же мало она все-таки знала про былую жизнь воспитанников!

— Ну что, котята, рассказывайте, как живете, — заулыбалась Кира, подходя к палаткам.

Мальчишки и девчонки наперебой затараторили, делясь событиями последних дней. Валькирия умудрилась за несколько минут уделить внимание абсолютно каждому, приводя Илону в восторженное изумление, а затем тактично попросила собрать в рощице хворост, потому что костер вот-вот затухнет, а сама она устала, добираясь сюда. Но к вечеру обязательно отдохнет, и тоже сходит за ветками, ведь — какая радость! — она остается здесь ночевать, пока на сутки, а дальше будет видно.

Обрадованные новостью ребята ринулись в лесок всей толпой, едва не переломав кусты по дороге.

— А теперь рассказывайте, — понизила голос Кира.

— Мы нашли второго дворфа из той септимы, о которой тебе рассказывали