— Их больше нет?! — невежливо перебила богиню Джемма, но это было единственным, что ее сейчас интересовало. Неужели у нее все получилось? Неужели она сумела помочь армелонцам и защитить близких?

И искупить перед ними свою вину?

Создатели, это было бы самым большим подарком в ее жизни!

— Их больше нет, — уже с чуть заметной надменностью ответила Праматерь, и Джемма, не удержавшись, так выдохнула, что едва не потушила один из горевших факелов. Тут же смущенно потупилась, но так и не смогла скрыть неподдающуюся счастливую улыбку. — И тебе, вероятно, хочется понять, как все это произошло?

Джемма передернула плечами раньше, чем осознала, сколь некрасиво это выглядело. Если уж богиня задавала такой вопрос, наверняка, во-первых, собиралась что-то рассказать, а во-вторых, рассчитывала, что Джемму ее слова заинтересуют. Вот только ей вдруг стало все равно. Любопытство, уже натворившее невесть сколько бед, куда-то исчезло, и единственное, что сейчас имело значение, это однозначное избавление родных людей от опасности.

— Я… — сконфуженно начала было Джемма, но под суровым взглядом богини стушевалась и опустила голову, уверенная, что та сейчас выговорить ей за наглость и припомнит пару подвигов, которые Джемма предпочла бы никогда не совершать.

Но Праматерь вдруг рассмеялась так, что стряхнула с себя целый ворох искр. Джемма дождалась, когда погаснет последняя, потом осторожно исподлобья взглянула на Праматерь.

— А похожа-то как, — наконец весело и как-то любовно произнесла та. — Много я вас, перламутровых, на своем веку повидала, но такого сходства до сих пор не было. Может, потому лишь ты и сумела пробудить силу?

— Я просто очень хотела помочь, — пробормотала Джемма.

— Неправда, — качнула головой богиня. — В минуту опасности ты простила людям все нанесенные тебе обиды и позволила любви к ним подчинить природные стихии и направить их в единственно правильное русло. Знаешь, кому, кроме тебя, подвластно подобное?

— Божественной Триаде, — ошеломленно прошептала Джемма, и Праматерь кивнула.

— Именно так, — согласилась она. — Мои дети умеют управлять стихиями — каждый своей — и стараются с их помощью облегчать людям существование. Вовремя присылать дожди. Крутить лопасти мельниц. Дарить земледельцам богатый урожай — и многое другое. Иногда они используют свою силу, чтобы отвести от кого-то беду. Но они обращают свое внимание только на самых достойных. На тех, кто снискал всеобщую любовь и за кого просит целый народ.

— Как на Дарре, когда он падал без крыльев вниз? — поняла Джемма. Праматерь снова кивнула.

— И как на Вилхе-старшего, когда весь город вступился за него на суде, — напомнила она. — Если бы вы и теперь додумались всей армией призвать нас на помощь, мы бы не смогли не откликнуться. Но поскольку к богам обратились лишь немногие, дети их и охраняли. Мы не насилуем человеческие воли. Может, иногда и хотели бы, но это вне наших умений. Так что напрасно вы обвиняете нас в том, что мы не остановили этот бой. Как видишь, управлять человеческими желаниями нам не под силу.

— Я лишь хотела избежать ненужных смертей, — глухо проговорила Джемма.

— Ведь у погибших остались те, кто их любит и кто будет страдать из-за их гибели. А боли и так на свете слишком много, чтобы и дальше желать ее распространения.

— Истинно божественные слова, — одобрила Праматерь Гудлейв. — Именно их мои дети стремятся донести до сердец своих созданий. Да только те не готовы их уразуметь. Может, хоть к тебе наконец прислушаются?

— Ко мне? — удивилась Джемма. — Да я же простая девчонка. Только что драконом оборачиваться умею.

— Простая ли? — загадочно уточнила ее собеседница. — Много ли ты знаешь людей с жемчугом в волосах? Много ли ты знаешь драконов, способных становиться невидимыми и имеющих чудодейственную кровь? Много ли ты знаешь существ, чьи желания сбываются прямо на глазах и чья любовь может победить даже драконью ненависть?

Джемма замотала головой, не понимая. Богиня намекала на нечто совсем уж невероятное, но так откровенно, что никаких иных вариантов и придумать было нельзя. Но не могла же Джемма…

Нет, Праматерь явно шутила и хотела посмотреть, как далеко она может зайти в своем тщеславии.

— Если тебе спокойнее так думать, — улыбнулась богиня. — Тогда я, пожалуй, просто расскажу тебе одну историю. Сказание, которые вы так любите. А потом мы решим, что делать дальше. Договорились?

Джемма непроизвольно кивнула: не спорить же с богиней. Еще рассердится и приберет ее к рукам. А Джемма очень хотела на волю. К своим. К Эдрику…

— Пара поколений, наверное, сменилось с тех времен, когда мой сын обратил преступивших черту людей в драконов, — завела Праматерь свой рассказ, а Джемма слушала и не верила своим ушам, потому что как тут поверишь, что властный, ироничный, вездесущий Энда однажды не устоял перед очаровательной драконицей и так ей увлекся, что на свет появилось дитя их любви — первый в мире перламутровый дракон. К сожалению, даже Эндово всемогущество не сумело дать его избраннице бессмертия, и когда пришел срок, она умерла, а их дочь, разозлившись на отца за то, что тот не поделился с ней божественной силой, подняла драконов на бунт и подговорила своего сына отправиться к бабке за огненным камнем. Праматерь, души не чаявшая в своих детях, доверилась и внуку, а тот в ответ лишил богов Огненного камня. Тогда Энда отрекся от дочери и ее отпрыска, не простив им предательства. С тех пор многие века он старался о той своей слабости, считая ее ошибкой и не желая повторять.

У его внука, между тем, появились свои дети, у тех — свои, и божественная кровь в драконьих жилах все больше разбавлялась обыкновенной. Однако нет-нет, а раз в столетие появлялся на свет перламутровый дракон, обладающий необыкновенными способностями и носящий глубоко в душе искру божественной силы.

— Значит, во мне течет кровь Создателей? — Джемме потребовалось несколько минут, чтобы не только осознать все рассказанное Праматерью, но и решить, как относиться к этой новости. Меняла ли она что-то в ее жизни? Вряд ли. Богиней ей не стать даже при всем хорошем отношении Праматери, да Джемме это и не было нужно. Стоило лишь представить бесконечное существование, тогда как все дорогие ей люди смертны и рано или поздно покинут ее, вынудив затосковать навечно… Нет уж, такой судьбы Джемма себе точно не желала. Особенно услышав грустную историю Энды, потерявшего не только возлюбленную, но и дочь с внуком, не справившихся с обычной человеческой завистью. Наверное, только богам под силу пережить подобные беды. А Джемма к ним не была готова. И не променяла бы ни один раз поцелуй Эдрика на сколь угодно длинную жизнь без них.

— И моя тоже, — с улыбкой напомнила Праматерь Гудлейв. — И потому я, признаться, совсем не удивлена тем мыслям, что пришли сейчас тебе в голову. Будь у меня возможность выбирать, вероятно, и мир был бы сейчас был совсем другим.

Она задумалась, уйдя так глубоко в себя, что Джемма побоялась даже представлять, что Праматерь имела в виду. Только терпеливо ждала, когда богиня овладеет собой и снова вспомнит о ее существовании.