– Он не знает, – объяснила Зури. – Неужели ты не понимаешь? Это переворот.

– Переворот? – Келлан покачал головой. – Леди Одаренная, эта тропинка слишком извилиста.

– И все же она права… – проговорил Хадит. – Когда королева избрала мир, она пошла против Придворных Вельмож. Мир положил бы конец не только ее правлению – он покончит и с ними.

– Ты думаешь, Придворные Вельможи устроили заговор, чтобы не дать завершиться войне, в которой мы обречены? – Келлан обратился к Хадиту. – Зачем? Чтобы зацепиться за свои привилегии? Власть? Какой от этого прок, если они мертвы? Нет здесь ни переворота, ни заговора. Для этого Придворные Вельможи должны были бы верить в нашу победу.

– Они и верят, – сказал Тау.

Келлан набросился на Тау:

– Так, может, они и правы!

– Нет, – стоял на своем Тау. – Джавьед был уверен. Королева уверена. Хедени слишком много, а теперь у них есть и наши дары.

– Так значит, – проговорил Темба, – нам остается надеяться только на мир, а хедени устраивают вторжение… Печально.

– Нечего нам обсуждать перевороты и заговоры, – сказал Келлан. – На войне простой ответ часто оказывается верным. Дикари усыпили нас надеждами на мир и внезапно напали, когда мы были наиболее уязвимы.

Зури схватила Тау и Келлана за запястья, крепко их сжав, и от ее резкого движения Удуак вынул свой клинок.

– Зури? – спросил Тау.

– Она это сделала, – проговорила Зури.

Келлан выдернул запястье из ее руки.

– При всем уважении, леди Одаренная…

– Хедени… Они ударили не первыми. Мы тоже на них напали.

Келлан вскинул руки и отошел прочь.

– Страж напал на Конклав, – проговорила Зури ему вслед. – Он его уничтожил, и Джамилах погибла.

Келлан повернулся к ней и неверяще посмотрел в глаза. Он собирался было что-то сказать, но Тау уже не слушал. Слова Зури довершили картину, которую он пытался воссоздать, и теперь он наконец видел все полностью.

Он увидел, как ловко Одили и КаЭйд все спланировали. Увидел, как терпеливо Джамилах ждала нужного часа. Джамилах должна была учить ксиддин ослаблению, потому что они никогда не сумели бы применить его против Избранных. Она учила бы шаманов до самой Королевской Сечи. А потом, во время нее, когда Северная и Южная Исиколо, Цитадель и бóльшая часть войска омехи была на Утесах, Джамилах призвала бы дракона.

Значит, это был единственный путь. Только во время Сечи можно было собрать на Утесах и в Цитадель-городе достаточно войск, не вызвав подозрения у чемпиона или королевы.

Тау все понял. И увидел весь ужас этой картины. Увидел мысленным взором исполинского черного дракона, которого призвала Джамилах, и увидел, как он пикирует с неба, выдыхая перед собой огонь. Увидел, как кипит земля и миллионы душ обращаются в пепел и угли.

Келлан вопросительно посмотрел на Зури.

– Ты это чувствуешь? Дракона? Джамилах?

– Нет, – ответила Зури, – но хедени напали из-за него. Мы сожгли их Конклав и превратили всех в пепел. Это мы нарушили мир.

Они стояли на Утесах, неподалеку от обрыва, и смотрели на Цитадель-город вдали. Там, в центре, сияя массивными куполами, стояла твердыня королевы – Крепость Стражи. Купола мерцали отблесками сотен факелов, которые держали в руках люди вокруг ее стен.

– И где же сейчас королева? – спросил Хадит, не сводя глаз с этой картины.

– В крепости, да? – предположил Тау.

Келлан пристально смотрел на город. Он был похож на человека с головой в петле.

– Она в крепости, – произнес он.

Крепость была окружена – ее осаждала армия Индлову.

– Это переворот, – заключил Келлан.

Келлан приказал всем идти в Цитадель-город. К раненым, чтобы они не отставали, приставили несколько стражей и приказали сойти с тропы, чтобы их не заметили ксиддины. Остальные двинулись бегом. Тау был рядом с Зури, утомленной Исихого и не привыкшей к таким переходам.

Бегом они быстро достигли Цитадель-города, где нашли ворота и стены под охраной полнокровных Индлову. Один из них поднес к губам боевой горн, готовый поднять тревогу. Поняв, что перед ним омехи, страж опустил его.

– Я Келлан Окар, посвященный третьего цикла Цитадели Индлову. Мы сражались против вторженцев-хедени на Кулаке. Я требую впустить моих людей и моих раненых. У нас есть весть для Совета Стражи.

Тау отметил, что Келлан не упомянул ни чемпиона, ни королеву.

Индлову с горном посмотрел на них сверху вниз.

– Рад встрече, Окар, – сказал он, делая ударение на фамилии Келлана. – Оборону города взяли на себя воины омехи под прямым командованием Инколели Одили. Вы можете войти, но вам придется отправиться сразу в Цитадель Индлову. Это единственное место, где мы можем гарантировать вашу безопасность.

– При всем уважении, нкоси, – отозвался Келлан, – я сегодня уже бился с врагом. Я не нуждаюсь в защите. Мне нужно встретиться с членами Совета Стражи либо лично с Одили, чтобы передать ему весть о битве и о том, как она была проиграна.

– Проиграна?

– Хедени устроили большое вторжение.

– В самом деле?

– Нкоси, мы теряем время, а у меня важные сведения…

– У инколели есть все сведения, которые ему необходимы. Я отправлю сопровождение, чтобы вас провели в цитадель.

– Я знаю дорогу.

– Вы меня расстраиваете, Окар. Я забочусь о вашей безопасности.

Келлан раздражался все сильнее.

– Нас преследуют вторженцы, и они идут в большом количестве.

– Богиня улыбается своим Избранным. У нас в городе много полнокровных военных и Одаренных.

– Я их не вижу.

– Увидите, – сказал Индлову.

– Когда мы спускались с Утесов, я видел, что в городе пожар.

– В самом деле? – Индлову сощурил глаза.

– Мне показалось, он был в центре. Мы атакованы?

– Я не хотел беспокоить вас, нкоси Келлан, но мятежники временно заняли Крепость Стражи. Эти изменники требуют, чтобы мы сдались вторженцам, когда они прибудут сюда.

– Понятно…

– Но пусть они вас не тревожат. Это кучка глупцов и предателей. Инколели Одили сожжет их всех.

Тау хотел было что-то сказать, но Зури это заметила и ткнула его локтем, призывая к молчанию.

– Нкоси, – проговорил Индлову с улыбкой, – вам следует пройти в цитадель.

– Благодарю, – сказал Келлан. – Только можно один вопрос, последний? Нам известны имена и личности тех предателей?