Тот, которого звали Джай-эдом, поднялся на ноги. Он клонился набок, не в силах выпрямиться из-за сломанных ребер. Он был старше, поняла Даасо, и держался храбро. Даасо могла признать это, хоть он и был захватчиком.

Даасо пошла в атаку – раненый выставил блок, сам покачнувшись под тяжестью ее сокрушительного удара. Даасо пыталась попасть в него копьем, но никак не могла поразить его. Мужчина был хорош, лучше всех серых мелких, с кем приходилось драться Даасо. Он отбил первые две атаки Даасо мечом, принял щитом третий и ответил прямым выпадом, который попал Даасо в плечо.

На какой-то миг Даасо зобеспокоилась, что магия захватчиков не подействует так, как рассказывал ей шаман. Она боялась, что клинок Джай-эда войдет ей в плечо и омертвит всю руку, но магия действовала, и кожа Даасо осталась тверда как камень. Лезвие воина впилось Даасо в плоть, но вместо того, чтобы потерять возможность двигать рукой, Отнимающая головы получила лишь небольшой порез.

И она усвоила урок. К этому мелкому стоило относиться всерьез, а шаман предупреждал Даасо, чтобы она старалась не принимать ударов. Каждый раз, когда Даасо получала удар, шаман слабел.

Даасо замахнулась на Джай-эда с такой силой, что могла бы снести ему голову. Мелкий отскочил назад и оказался вне досягаемости. Даасо снова и снова тыкала его копьем, но он каждый раз уворачивался либо отводил его в сторону. Бой между ними длился слишком долго, и Даасо бросилась вперед, выставив копье перед собой. Мелкий скользнул в сторону, но Даасо протянула свою длинную руку и ухватила его за тунику, так что он больше не мог бегать от нее, будто ящерица по горячим камням.

Не выпуская мелкого, Даасо вонзила свое зазубренное копье ему в ногу, проткнув плоть. Мелкий, с поразительной быстротой, обрушил меч ей на предплечье. Такой удар, по справедливости, должен был отсечь Даасо руку, но благодаря магии, струившейся по ее телу, лезвие оставило на ней лишь синяк.

Не желая испытывать шамана и границы его возможностей, Даасо вырвала копье из ноги мужчины, устроив кровавый фонтан. Захватчик стряхнул руку Даасо со своей туники и сделал шаг назад, но это оказалось ошибкой. Когда он перенес вес на ногу, из которой была вырвана часть мышц бедра, нога подогнулась.

Мужчина упал, и на его лице отразился страх, смешанный с болью. Однако он не кричал. Ни когда копье Даасо впилось ему в ногу, ни когда падал. Даасо отнеслась к этому с уважением, но она знала, что скоро захватчик все же закричит.

Даасо высоко занесла копье, и со всей силой и скоростью, что давала ей магия, вонзила острие воину в живот – оно пронзило его насквозь и воткнулось в землю.

Мужчина закричал, выронил меч и скорчился, протянув руки к пронзившему его копью. Даасо выдернула оружие – и зазубрины причинили еще больше вреда. Мужчина ахнул, откинулся на спину, и его вырвало кровью.

Даасо не захотела отнимать ему голову. Оставить его так было куда хуже. Он не умрет сразу и будет страдать, как и должно. Жестоко, но они заслуживали худшего.

Даасо отступила и повернулась в ту сторону, где видела Двумечника. Тот приближался. Даасо знала, что он придет. Ей как раз хватало времени, чтобы превратить его в кровавую массу. Она убьет Двумечника и уйдет в сторону, предоставив остальных шаману.

Вот только между ними было слишком много ксиддинов. Двумечнику никак было не преодолеть это расстояние, не получив в спину пару копий. Даасо думала сама пойти к Двумечнику. Они могли двигаться навстречу друг другу, как в старинных мифах, а потом уладить вражду оружием, но магический захватчик уже был рядом, а Даасо принесла клятву.

Все ксиддинские воины, которые избрали магию захватчиков, поклялись вождю Ачаку, что не будут биться с магическими захватчиками. Поскольку ксиддинов, которые обучались тому, чтобы к ним применялась магия, было слишком мало, вождь не желал, чтобы они погибали, решив испытать свою честь.

Даасо испытала досаду. Она не боялась магического захватчика. Она была готова убить его так же, как и сотни других. Но она принесла клятву, а ее слово было твердым, как кость.

Даасо отдалилась от передовой, готовая на время покинуть бой. Ей хотелось убить Двумечника, но ждать его не имело смысла. Мелкому было не преодолеть и половины пути, не получив дыры в теле от копья.

Нет, Даасо нужно было уходить, предоставив шаману делать все, что ему требовалось. Ей нужно было выпить воды и вернуться, чтобы обезглавить других захватчиков. Она уже приняла решение, когда Двумечник разрубил копейщика пополам и воззвал к ней.

Даасо хихикнула. Мелкий был силен духом, и она осталась, чтобы подстегнуть глупца и увидеть, как он погибнет.

Двумечник пробился мимо нескольких копий и убил троих воинов так быстро, что Даасо лишь успевала их считать. Захватчик приближался, не обращая внимания на мертвых и умирающих. Даасо моргнула – пал еще один. Творилось нечто странное, и Даасо, впервые проникшись неуютным чувством, крепче сжала копье.

Между ними было слишком много ксиддинов, чтобы надеяться, будто боги даруют Двумечнику славную смерть от руки Даасо, но Даасо была словно зачарована. Она смотрела, как против Двумечника вышла Макара, одна из лучших копейщиц племени таонга. О копье Макары слагали легенды, а бок о бок с ней было еще две таонганки.

Она двинулась на Двумечника сбоку, без предупреждения. Она всегда была быстра и агрессивна. Но Двумечник ее заметил. Он качнулся в сторону и ринулся на Макару. Потом крутанулся, выбросив другой меч во вторую копейщицу, подобравшуюся слишком близко. Затем Двумечник небрежно повернулся к Макаре спиной и убил третью копейщицу, вонзив меч в шею. Даасо не понимала, чего ждала Макара. Захватчик стоял к ней спиной. Он был беззащитен.

А потом Макара упала на колени, и спина ее туники была пропитана кровью. Она рухнула замертво. Даасо даже не видела удара, отнявшего ее жизнь, и теперь Двумечник снова приближался.

Молодой копейщик, который был не настолько молод, чтобы действовать так безрассудно, бросился на мелкого захватчика с боевым кличем. Двумечник убил глупца, не замедлившись ни на шаг. И, снова найдя Даасо в мешанине тел, ринулся к ней бегом.

Он неистово кричал. Даасо понятия не имела, что именно, но шум привлек внимание находившихся поблизости копейщиков и копейщиц. Двумечник убил ближайших четырех быстрее, чем сердце Даасо совершило удар. Отправив последних к богам, Двумечник подобрался близко, и Даасо увидела его глаза, увидела его демонический взгляд.

Захватчик снова крикнул Даасо, и хотя слова были ей непонятны, значение угадывалось безошибочно. Это был вызов. Вызов на бой, который должен был разрешить их вражду.

Даасо ощутила в себе магию. Ту, от которой ее кожа становилась твердой как камень, которая приумножала силу и повышала скорость, делала втрое крупнее и тяжелее мелких, и Даасо, Отнимающая головы племени таонга, которая не боялась мужчин под волей богов, перехватила копье, сделала глубокий вдох через нос, развернулась и бросилась бежать.

Мелкий с досады закричал Даасо в спину. Последовать за ней Двумечник не мог. Продвинуться дальше в глубь войска ксиддинов и прочь от своих было равно гибели.