Мрак ощутил по движению воздуха, что мужчина поднялся:

— Ну, это твое дело отгадывать тайны. А я простой охотник...Пойду, а то брат начнет глодать барана прямо с шерстью.

Послышались шаги, потом — изумленный возглас. На грудь Мракашлепнулось что-то тяжелое, холодное, мокрое. По лицу пробежал быстрый горячийязык.

Сразу два голоса:

— Жаба!

— Так это... Неужели тот, о ком столько говорят?

Голоса звучали громче, назойливее. Мрак заскрипел зубами, нооткрыл глаза. И снова закрыл, ибо жаба радостно топталась по лицу, сопела вуши, кусала за нос, наступала холодными как сосульками лапами на глаза.

— Как она сюда попала?

Мужской голос ответил растерянно:

— Эта жаба пыталась растормошить его. Но я не думал...

— Эх ты! Как такая бедненькая, сумела добраться по твоимследам?

Мрак пошевелил рукой, пальцы нащупали Хрюндю. Это был комокльда, ее трясло, но вытаращенные глаза смотрели с любовью и обожанием. Над нимстояли, глядя на него с радостным оживлением, старая женщина, очень старая, ипростоволосый молодой мужик в одежке из бараньей шкуры.

— Очнулся? — спросил мужик довольно. — Ну вот и хорошо. Ятолько малость помог твоей жабе. Вряд ли дотащила бы. Отдыхай, а я побег. Братмой уже воет.

Он явно не ждал от Мрака слов благодарности, кивнул и ушел,а женщина присела близ Мрака на корточки:

— Меня зовут Эмела. Ты помнишь, что замерзал от голода ихолода? Такое уж твое горькое счастье.

Мрак смотрел в ее сморщенное лицо, худое, со старческимипятнами, но полное жизни. Глаза блестели как у молодой девочки.

— Помню ли... Да, я все помню.

Она внимательно смотрела в его измученное лицо. Кивнула,видя, что говорит совсем о других воспоминаниях. Мрак равнодушно наблюдал, какона отодвинулась в глубину пещеры. Послышались голоса, но далекие, ведьма явнопереговаривалась с другими ведьмами.

Потом в поле зрения снова появилось ее лицо. Глаза смотрелисерьезно и печально:

— За тобой прибудут.

Она ждала некоторое время, но ему было все равно, ктоприбудет, и что с ним сделает. Тело мертво, только и чувствовал холодные лапыозябшей Хрюнди.

Сперва он равнодушно смотрел на лица, что то появлялись, тоисчезли, потом начал узнавать, но без всякого интереса или удивления.

Он находился в прикордонной крепости. Когда-то ею владелВолк, но после возвращения Додона ушел в горы. Не стал дожидаться, когда явитсягрозный Рогдай, пожгет и порушит. Теперь это было пожаловано Медее.

С вялым интересом Мрак обнаружил, что слишком часто передним мелькает знакомое лицо, но то ли давно не бритое, то ли с зачаткамикудрявой бороды. С трудом вспомнил, что с этим человеком связано какое-тобегство, скитания.

— Гонта, — прошептал он.

Человек счастливо рассмеялся:

— Узнал, наконец? Ну, ты возвращаешься к людям.

Мрак покачал головой, но смолчал. Гонте не понять, что есливернуться к ним, то он будет меньше общаться с Нею.

Гонта исчез, появились другие люди. Мрак ощутил, что егопереодели, повели. Потом перед ним появился стол, еда, серебряные кубки, чаши,чары. Так как же безучастно он пил и ел, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Апотом в сознание прорезался голос:

— Светлана?.. Светлана вряд ли пригласит. Это дело рукДодона. А еще скорее — постельничего Кажана. Это еще тот подлец! Да и Руцкарьсовсем сподлился... Светлана в стороне.

Это волшебное имя осветило темный мир, в котором оннаходился. Из нереальности выступили лица, люди, столы, стены, он ощутилзапахи, услышал голоса, смех, разговоры. Он находился в просторной палате.Стены из старого камня, воздух пропитан запахами еды, вина, сгорающей смолы.Справа Гонта, непривычный с порослью на щеках, слева Медея. Теперь она сменилажемчужные нити ожерелья на три ряда крупных бриллиантов. Они блисталипредостерегающе, как броня, и Медея была в них похожа на крупную бойцовскуюсобаку.

Оба наперебой подкладывали ему в блюдо еду, а когда онбезучастно отводил взор, слуги уносили, и Гонта, соревнуясь с Медеей, клал емуто куриную ногу, то лопатку молочного поросенка, то жареных перепелов.

Мрак взял в руки ломоть мяса, первые за долгие дни ощутил ворту какой-то вкус.

— Светлана? — переспросил он и сам не узнал свой охрипшийглухой голос. — Что с нею?

Гонта подпрыгнул, едва не опрокинув стол. Глаза сталикруглыми:

— Мрак?.. Ты возвращаешься?

— Я и был здесь, — ответил Мрак хмуро. Голос звучал чужим имертвым. — Что со Светланой?

— Ты был здесь, но душа твоя витала вдалеке... — ответилГонта торопливо, спеша держать Мрака в разговоре, — со Светланой все в порядке.Вышла замуж, они счастливы. Так говорят. Просто из Куявы к нам прислали гонца.

— А-а, — сказал Мрак равнодушно и снова начал погружаться всвой мир, когда услышал голос Медеи:

— Это не Светлана... Она слишком умна, чтобы пойти на такоепростое решение. Да и не подлая же, как мне кажется. Додон, а то и постельничийпридумали звать в гости.

За столом раздался смех. Мрак огляделся. Здоровые мужикигоготали, поднимали кубки, звонко чокались их выпуклыми боками, пили, смеялисьснова. Похоже, все приглашение от царя считали дурацким.

— В гости? — переспросил он. — Светлана зовет нас в гости?

Гонта и Медея переглянулись. Гонта сказал торопливо:

— Не Светлана! Додон прислал гонца. Но Додон сам недодумается. Это могла придумать Светлана, либо Кажан, ныне главныйпостельничий. Ведь только мы остались у Куявы как бельмо на глазу. Прирезатьнас, и весь этот край снова перейдет в руки Додона.

— А разве сейчас...

Гонта поморщился:

— Эти земли и сейчас куявские. Они принадлежали Волку, ноДодон вынужден был отдать Медее за ее неоценимую... я бы так не сказал, ноДодон — известный дурак... за ее помощь при борьбе с Волком. Ты сам к этомупринудил Додона, не припоминаешь? Правда, и Додон сообразил, что одним ударомубивает двух зайцев. Наследники Горного Волка, буде объявятся, должны будутдраться с Медеей, а второе, что сама Медея теперь привязана к месту как коза кзабору...

Медея громко фыркнула. Взглядом она растерла вожакаразбойников по стенам.