Услышав, что он говорит по-английски, секретарьБескудникова, женщина лет шестидесяти, внимательно посмотрела на незнакомцев.

— Вы по обмену? — спросила она.

Сигрид хотела что-то ответить, но Дронго, легко подтолкнувее, сразу закивал.

— Конечно, — сказал он, добавляя к своему голосу необходимыйакцент, чтобы его приняли за иностранца, — мы прилетели из Америки для встречис профессором Бескудниковым.

— Тогда вы подождите. Он обещал приехать значительно раньше.Может быть, он вернется через полчаса.

— Обязательно, — согласился Дронго и, обращаясь к Сигрид,сказал уже по-английски:

— Вы видите, Сигрид, в чем преимущество знания иностранныхязыков? Здесь по-прежнему уважают и немного побаиваются иностранцев. Это идетеще оттуда, из Советского Союза, когда любой иностранец был потенциальнымврагом и шпионом ЦРУ. Шпиономания давно закончилась, а относительное уважение киностранцам осталось. В отличие, например, от Франции, где вообще лучше неговорить по-английски. Вам просто могут не ответить.

Сигрид усмехнулась:

— Вам нужно писать книги. Вы очень наблюдательны.

— После первой же моей книги меня найдут и уберут, — оченьсерьезно сказал Дронго, — я живой только потому, что до сих пор никогда иникому не рассказываю о своих знаниях. Иначе это может быть бомба, котораявзорвет не одно правительство.

— Понимаю, — согласилась с ним женщина. — Вы столько летбыли связаны со всеми этими расследованиями. Мне рассказывали, что в ООН вампредлагали довольно солидную должность. Но вы отказались. Можно узнать почему?

— Я слишком любопытен по природе и слишком непоседлив. Погороскопу я Овен, а этот знак подразумевает страсть к постоянной перемене мест,любовь к путешествиям, к разного рода приключениям. Спокойная жизнь чиновникане для меня. Кстати, а кто вы по знаку Зодиака?

— Вы верите в такие вещи? — засмеялась Сигрид.

— Не всегда. Но иногда знак Зодиака довольно точно отражаетвнутреннее состояние человека, навязываемое ему определенными рамкамигороскопа. И человек бессознательно следует внутреннему голосу. Можете называтьэто самовнушением.

— Я Скорпион.

— Так я примерно и думал.

— Это хорошо или плохо?

— Не знаю. Но, по-моему, для женщины плохо. Хотя я тоже неочень помню все эти знаки. Я читаю только про рожденных в апреле, так как этомой знак.

Оба рассмеялись.

— Там был еще второй эксперт, — задумчиво сказал Дронго, —может быть, он сейчас работает в институте и мы можем узнать от негоподробности патологоанатомической экспертизы Элизабет Роудс. Скажите,пожалуйста, — обратился Дронго к любезному секретарю профессора Бескудникова, —вы не знаете такого сотрудника вашего института, как доктор Коротков?

Секретарь сделала удивленное лицо.

— А зачем он вам нужен?

— У меня есть к нему письмо от нашего американского коллеги,— быстро соврал Дронго.

Секретарь покачала головой.

— Это невозможно, — с сожалением сказала она, — это никак неполучится.

Доктор Коротков погиб три месяца назад.

— Как вы сказали? — вскочила со стула Сигрид.

— Да, — подтвердила удивленная женщина, не понимавшая бурнойреакции иностранцев, — рядом с нашей больницей находится стройка, которая ночьюне освещается. Коротков возвращался поздно вечером домой и упал в вырытыйкотлован. Было следствие, говорят, кого-то из прорабов строго наказали. Ночеловека уже не вернешь, — почти философски закончила она.

Дронго переглянулся с Сигрид.

— Когда это было? Вы можете вспомнить точную дату?

— Примерно три месяца назад. А почему вы спрашиваете?

— Мне нужна точная дата, — попросил Дронго.

Женщина открыла свой журнал, посмотрела.

— Это было в конце июля, — объявила она наконец.

Дронго обернулся к Сигрвд, и та, понимая его вопрос,кивнула.

— Да, — сказала она, — Роудс провел эксгумацию в серединеиюля и сразу прилетел в Москву.

— В таком случае это уже не совпадение, — закончил за нееДронго, — значит, до нас здесь уже побывали другие визитеры.

В прокуратуру Юдин так и не поехал. Весь вечер просидел вгородском управлении ФСБ, куда ежечасно докладывали о совместных поискахмилиции и службы безопасности. По всему городу были задействованы десяткилюдей. Появилась редкая возможность взять одного из нападавших террористов.

В подобных случаях свидетелей происшествия обычно не бывает.Слишком безжалостно действуют наемные киллеры. Но самое главное — всепроисходит обычно так стремительно и неожиданно, что даже случайные свидетелине успевают заметить характерные черты нападавших, путаются в своих показаниях.А здесь свидетелем и жертвой нападения оказался сотрудник ФСБ, который успелзаметить одного из нападавших. Все происходило на оживленной трассе, инападавших интересовал прежде всего сам Дьяков, а не его охрана. Именно поэтомуони не стали искать выпавшего из автомобиля Кошкина, а добили автомобиль снаходившимся в нем своим сообщником.

Весь вечер и всю ночь шли поиски Крутикова. К этому временина столе у Юдина и Самойлова уже лежало полное досье на Крутикова ВсеволодаМатвеевича.

Родившийся двадцать шесть лет назад, он уже успел заработатьдве судимости, и обе за вооруженный грабеж. И если в первом случае — это былопочти десять лет назад — с ним обошлись довольно мягко, приговорив к пяти годамколонии, из которой он вышел уже через полтора года, то второй свой приговор онзаработал уже в двадцать один год, и на этот раз получил по полной мере —двенадцать лет колонии. Во время нападений их вооруженной группы на водителейбольшегрузных машин случилось несколько убийств, однако Крутиков прошел какпособник, так как он в это время сидел за рулем автомобиля, перекрывающегодорогу к отступлению жертвам преступлений, и формально в убийствах неучаствовал. На этот раз он отсидел четыре года и снова оказался на свободе за«примерное поведение».

Крутиков подозревался еще в нескольких преступлениях, и егоуже давно искала московская милиция. После получения подтверждения из ФСБ овозможной причастности Крутикова к нападению на автомобиль Федеральной службыбезопасности, все районные Управления внутренних дел получили приказ обактивизации поисков.

Но в этот вечер Крутикова так и не нашли, хотя сотрудникиМУРа добросовестно проверили несколько подозрительных квартир. На следующийдень Юдин приехал на работу в скверном настроении. С раннего утра было сразудва совещания, сначала у прокурора города, потом у его заместителя,курировавшего следователей. Только в двенадцатом часу Юдин освободился ипозвонил Самойлову.