– Я его никогда не ношу. Обхожусь, знаете ли...

– А я не спрашиваю, носите вы оружие или нет, –терпеливо, с нескрываемой холодностью объяснила Марина. – Я спросила, естьли оно у вас.

– Да, разумеется. Дома, в сейфе. Стандартный набор: пистолети револьвер. «Викинг» на пятнадцать патронов и компактный «Рутспешиэл»

– Отлично! Револьвер отдадите мне, а «Викинг» извольтеотныне носить с собой.

Судя по его страдальчески сморщившемуся лицу, такиеновшества пришлись Петру категорически не по душе. Он решился возразить, ноМарина жестко отчеканила:

– Насколько я помню, вас предупредили, что мои приказыследует исполнять? – и очаровательно улыбнулась. – Я имею в виду –любые, Петр! Если я прикажу вам сделать мне минет – сделаете, как миленький.Прикажу – и без штанов будете шляться по городу. Меня волнует порученное дело,а не ваше благополучное прозябание до пенсии в роли доброго фарфорового гномикана газоне!

Он был уязвлен и расстроен, сразу видно, но именно такуюреакцию она и планировала. Пусть злится, нервничает, дергается. Именно в такомсостоянии человек наиболее податлив для вдумчивого изучения, это и новичкизнают.

– Я просто хотел подчеркнуть, что приличные законопослушныелюди здесь обычно оружия не носят...

– Но право имеют, да? Всякий подданный входящей в Гаагскиймеморандум страны имеет право иметь при себе ручное огнестрельное оружие, недекларируя его в полиции. Не могу поверить, что вы об этом не знали.

– Знаю, конечно. Но если что... Зачем вам попадать назаметку?

– А это уже мои проблемы, – сказала Марина.

Петр сердито сопел, не отрывая взгляда от дороги. Марина,усмехнувшись, похлопала его по плечу:

– Старина, не дуйтесь! Я понимаю, вам тяжеленькоперестраиваться на жесткую деятельность после стольких лет спокойногопрозябания. Но что я могу поделать? Надо мной восседает суровое начальство, мнеприказано в лепешку разбиться, но получить результаты, то есть отыскать материалыТимофея, если только они существуют. Логично догадаться, что я заставлю всехвокруг вылезти вон из кожи. Не горюйте, я не буду вас подстрекать бегать покрышам и палить на улицах – такие мелочи я обычно беру на себя...

Когда они ехали по городу, Марина почти не смотрела посторонам. Картина была знакомая и без вдумчивого изучения: причудливое смешениесовременных зданий и старинных домов, убогие окраины и лощеный центр, так жеобстояло дело и с машинами на улицах – от развалюх до почти новенькихблистающих лимузинов. Несколько раз попадались плакаты с президентом –седовласый и уверенный, благообразный и энергичный, он взирал орлом, осененныйсине-зеленым знаменем с золотым силуэтом медведя. Словом, ничего интересного. Впределах средней нормы...

А вот и здание компании «Центр». Пятнадцатиэтажный куб изсинего стекла смотрелся на уровне мировых стандартов, как и подобало солиднойфирме, владевшей чуть ли не всей этой независимой и суверенной республикой. Вштаб-квартиру нефтяной империи темноволосую наследницу российского престолапропустили без малейшего сопротивления. Ее фамилия моментально отыскалась всписке, любезная до приторности девица вручила ей бэджик гостя и подробнообъяснила дорогу, так, что не ошибся бы и дебил. Внутри обнаружился маленькийкусочек идеальной страны – безукоризненная чистота, по коридорам сисполненными значимости лицами проворно перемещаются служащие, каждый занятсвоим делом, никто не лентяйничает, никто не тратит времени зря… Умилитьсявпору...

Как принято сплошь и рядом, служба безопасности компаниистыдливо укрывалась за табличкой «Исследовательский центр», следуяустановленным в незапамятные времена канонам. Тарас Бородин то ли не считалсебя значимой фигурой, то ли попросту маркировался. У него не было ни приемной,ни секретарши, одна только белоснежная дощечка с двумя лампочками у притолоки.Поскольку из двух горела зеленая, Марина повернула ручку и вошла.

Кабинет оказался небольшим, отнюдь не предназначенным длямноголюдных совещаний. Несколько кресел, стол с необходимым набором деловойэлектроники и сам господин Бородин, совершенно такой, как на снимке.В полном соответствии с основополагающим догматом неоэтики о равенствеполов он и не подумал встать, сидел, посматривая на Марину не дружески и невраждебно – выжидательно, с непроницаемым лицом.

Она непринужденно уселась напротив и без улыбки сказала:

– Меня зовут Наталья Романова. Вам должны были кое-чтосообщить насчет меня, если только это сообщение не затерялось в канцелярских джунглях.

– Это шутка, я понял и оценил, – сказал Бородинневозмутимо. – Ну, как же, как же... Правительственный агент с Севера.Позвольте проявить казенное гостеприимство? Прохладительные, алкоголь, что-тоеще?

Марина молчала, разглядывая его столь же невозмутимо.Совершенно закрытый субъект – как рыцарские доспехи с опущенным забралом.В холодных серых глазах – ни тени интереса к высоко открытым короткой юбкойскрещенным ножкам. Вообще никакого человеческого интереса. Ноль эмоций. Еслиэто отработанная маска, то она давным-давно приросла к коже.

– Нет, спасибо, ничего не нужно, – сказала она. –Значит, вы и есть всемогущий Бородин?

– Простите?

– Ну, не скромничайте, я наслышана о вас и о вашейфирме, – сказала Марина, глядя с продуманным вызовом. – Вы здесь –нечто вроде восточного султана, чувствуете себя полным владыкой и высокомернотретируете наших правительственных агентов.

– Интересно, кто это поливает меня грязью? Могу васзаверить, наша фирма всегда была лояльна к любым правительствам вопреки иным безответственнымутверждениям. Простите, это ваша обычная тактика – начинать с пересказасплетен?

– Ну что вы! – сказала Марина. – Просто я чувствуюсебя несколько неуверенно, это мое первое самостоятельное задание, и я никак немогу найти верный тон...

Она старательно изобразила застенчивую улыбку, сыграла ее вцелой гамме чувств – кокетство, просьба подыграть, пойти навстречу, предложениедержаться не столь официально...

Все ухищрения оказались напрасны. Человек за столомпо-прежнему разглядывал ее с холодным интересом энтомолога. Быть может, этобыла именно тактика – обдать ледяным холодом, заставить нервничать и совершатьошибки… То же самое, что она проделывала с Петром.

– Вы расследуете исчезновение Тимофея Сабашникова?

– Да, – кивнула Марина. – В том, что это именноисчезновение, никто не сомневается... Или вы другого мнения?

– Нет. Я тоже полагаю, что он исчез, и это, безусловно,вызвано неким внешним воздействием.

– У вас есть какие-то соображения?