— Значит, это точно здесь! — радостно восклицает принцесса,словно обнаружила пятизвездочный отель на необитаемом острове.

Заглянув в дыру, края которой обильно перемазаны чернойтухлой слизью, Барахлюш звучно сглатывает. Видимо, он пытается запихнуть свойстрах поглубже в желудок.

Артур тоже заглядывает в дыру.

Внутри ничего нет. Пустота. Ни малейших признаков жизни.

— А нет ли другого входа, менее мрачного? — спрашиваетБарахлюш. Наверное, он так и не сумел загнать свой страх в желудок.

— Это главный вход! — сообщает принцесса; на нее мерзкаядыра, видимо, не произвела никакого впечатления. Интересно, если это главныйвход, то как тогда выглядит вход служебный?

Артур обводит усталым взором лица своих спутников. Запоследние двадцать четыре часа он пережил столько невероятных приключений, чтоу него уже нет сил чему-либо удивляться. Он решил больше не задавать никакихвопросов. А, главное, ни за что не выдавать своих истинных чувств к принцессе.Хотя, если честно признаться, он и сам не знает, какие они, эти его чувства…

Принцесса хватает паука за бороденку и тянет его к зияющейдыре.

— Давай, толстячок! Сделай нам прочную нить, чтобы мы моглиспуститься вниз, — уговаривает она паука и для вящей убедительности чешет емупод подбородком. От удовольствия паук прикрывает миндалевидные, цветанедозрелой клубники глаза. Кажется, еще немного — и он замурлычет. Вскоре онначинает пускать слюни и быстро-быстро шевелить челюстями — ткать тонкуюпрочную нить. Подбежав к краю ямы, паук клейкой слюной прикрепляет нить кземле, а сам, продолжая ткать, втискивается в дыру и вскоре исчезает из виду.Вместо него с края ямы свешивается длинная нить, конец которой — разумеется,вместе с пауком — теряется во мраке.

Ждать приходится довольно долго. Наконец паук, весьперепачканный, выбирается из ямы. Хочется надеяться, что он дотянул нить досамого дна колодца.

Впрочем, уверена в этом только принцесса. Сейчас она ужасножалеет, что выбросила рюкзак брата, — там наверняка нашлась бы конфетка дляпоощрения достойного паука. Но делать нечего, и, превозмогая отвращение,Селения чешет насекомому его грязное брюхо.

Не получив ожидаемой награды, паук обиженно хрюкает иубегает в поисках чистой воды.

Барахлюш не расположен доверить свою особу тонкой серойпаутинке.

— Если написано «Проход запрещен», да еще нарисованы череп икости, значит, здесь что-то не так!

— Это по-здешнему означает «Добро пожаловать», — ехидноотвечает принцесса.

— Ты что, хочешь сказать, что в эту дыру народ валом валит?— возмущается Барахлюш.

Селения нервничает. Ей надоели замечания ее противногозануды-братца.

— А ты хотел увидеть плакат: «Добро пожаловать в Некрополис,во дворец правителя и в его личную темницу»? — раздраженно отвечает она.

Юный принц оставляет ее реплику без ответа.

— Полагаю, всем ясно, что надпись не следует пониматьбуквально, как это сделал господин Барахлюш. Нас приветствуют и говорят нам:«Добро пожаловать в ад». Так что за мной идут только те, кто готовы вступить вбой, — произносит Селения и, не дожидаясь ответа мальчиков, берется за нить и,обвив ее ногами, соскальзывает в темноту. Шелестящий звук, с которым онаскользит по паутинке, становится все тише и наконец пропадает вовсе.

Барахлюш наклоняется над дырой: сестры уже не видно.

— Я, пожалуй, останусь покараулить паука, а то как бы он неубежал! — говорит Барахлюш. Смелость его явно не переполняет.

— Как хочешь, — отвечает Артур, хватаясь за нить.

Вспомнив, как на уроках физкультуры его учили лазать поканату, он, скрестив ноги и обхватив ими нить, начинает медленно спускаться.

Когда свет в колодце становится совсем тусклым, ему в головузакрадывается непрошенная мысль: а если паук не дотянул до дна свою паутинку?Увы, об этом надо было спросить у него раньше!

— Я буду сторожить паука, и когда вы вернетесь, онмоментально домчит нас домой! — раздается сверху голос Барахлюша.

«Если вернемся», уточняет про себя Артур, боясь оказатьсяпровидцем.

— Обязательно вернетесь! — словно услышав его мысли, кричитему вслед Барахлюш.

Отойдя от края колодца, юный принц садится на землю иначинает думать. Но быстро понимает, что занятие это совершеннобесперспективное. Для него ясно одно: торчать возле темного колодца, пусть дажев обществе добродушного паука, его нисколько не привлекает.

Ослабив хватку, Артур стремительно скользит по паутинке. Ичерез несколько секунд его окружает непроглядный мрак.

Барахлюш ежится от холода. Нет, ни за что на свете не станетон спускаться по этой тонкой ниточке! Уж лучше общество паука!

Подпрыгивая, чтобы разогнать страх и холод, он стараетсяубедить себя, что самое худшее уже позади, хотя обстановку вокруг него никакнельзя назвать приветливой.

Сырые стены разлома источают влагу, собирающуюся в крупныекапли. Когда капли становятся достаточно тяжелыми, они отрываются от стен и сглухим уханьем падают на пол. Эхо разносит эти звуки далеко-далеко, и вскореони возвращаются, многократно усиленные и от этого еще более жуткие. Похожие навопли страдальцев, сидящих в подземных застенках.

Опасаясь нападения с тыла, Барахлюш принимается ходить покругу. Постепенно он различает на стенах разлома какие-то непонятные фигуры.Переборов терзающий его страх, он подходит ближе. Действительно, в каменныхстенах выбиты рисунки, по которым стекает сочащаяся из стен вода. Рисунки —сплошные черепа — отливают зловещим черным блеском. Кое-где к черепамподрисованы туловища-скелеты.

На лице Барахлюша читается отвращение. Он не любитель такойнаскальной живописи — она, на его взгляд, не предвещает ничего хорошего. Темболее, что у подножия стены, прямо под рисунками, копошатся мелкие грызуны,которые, словно исполняя чей-то зловещий заказ, завершают обгладывать очереднойскелетик.

Барахлюш делает шаг назад и поскальзывается, неудачнонаступив ногой на свежеобглоданную кость — та хрустит и крошится. Юный принцподскакивает от ужаса и, оглядевшись, обнаруживает, что дно разлома усеянокостями. Возможно, здесь когда-то было кладбище, где покойников ленилисьзакапывать.

Малыш в ужасе взвизгивает, и эхо присоединяет его визг кзловещему шуму падающих капель.

Барахлюш со всех ног бросается к пауку.