– О, нет, мисс Джозефсон! – председатель явно иронизировал. – Мой старший сын… слаб морально и физически, а младший все еще не научился брать на себя ответственность. Ему слишком нравится делать то, что хочется, и не думать о последствиях…

«И такими их сделали именно вы! Разве нет? – зло подумала я, хотя и не могла знать всего. – А то, что Тедерик не смог принять ваши «поступки» как должное, не делает его слабым. Сломленным, возможно. Сломленным и не похожим на своего отца!»

– Нет-нет, – Вульф ненадолго прикрыл глаза и помотал головой. – Мне нужен кто-то совершенно особенный. Тот или та, кто может стать настоящим голосом Двух миров…

У меня глаза едва не выскочили на лоб.

– Это такая шутка?

– Нет, – улыбка председателя стала неприлично самоуверенной, – скорее, это ваше заблуждение… Я полагаю, что при правильной доработке ваши выступления смогут покорить тысячи сердец. Ведь вам уже удавалось это, не так ли?

Льстивые речи и хитро прищуренные глаза. Мне дают понять, что в курсе нашей с Джен токийской «аферы» с благотворительным концертом. Но сдаваться я не собираюсь и фальшиво смеюсь в ответ.

– Сомневаюсь, что на юбилее мистера Ван Райана была тысяча человек. У меня нет опыта таких серьезных выступлений.

– О, это вполне поправимо, – Вульф подался вперед и навис над столом. Теперь он смотрел на меня практически через сплетение собственных пальцев. – Вы дитя Обоих Миров. А теперь и героиня, признанная Комитетом. Вам поверят и за вами пойдут. Даже люди в Первичном мире. Вы будете символом успеха, символом будущего, где все могут быть равны…

Глава Комитета резко умолк, потому что заметил, что я опустила голову и стиснула зубы. Сначала дрожь охватила руки, потом мелко затряслись плечи. В груди что-то защемило, и я не сразу поняла, что внезапно подняла голову и начала хохотать как ненормальная.

Когда я прекратила смеяться и посмотрела на Дерека, то в его глазах отчетливо прочла лишь одно: «Что ты творишь, чокнутая?!» Хотя в следующий миг лицо Защитника превратилось в маску.

Я нервно дернула плечом и резко повернула голову к Вульфу. Его последняя фраза словно вырубила во мне и так довольно слабые способности к блефу. Что ж, игрок в покер из меня вышел бы хуже некуда. Остается надеяться, что это временно…

– То есть, вы хотите, чтобы я пиарила проект «Единого Нового Мира»?

Так вот в чем дело! После выступления на саммите председатель понял, что даже собственные люди неоднозначно приняли его. Самопожертвование ради заложников добавило очков в копилку, но этого все еще мало…

– К сожалению, некоторые из моих коллег относятся к проекту с сомнением… Как и представители Совета Федерации Отделенного мира, – прежним елейным голосом произнес Вульф, но он знал, что не стоит выкладывать мне всего. – Хотя вы бы очень удивились, узнав, правительства каких стран из Первичного мира и лидеры каких рас в Отделенном отнеслись к этой идее благосклонно…

– Наверное, вы пообещали им и их семьям безопасность? – уточняю я с невинной улыбкой.

Это был риторический вопрос, но Вульф решил ответить. Вопросом на вопрос.

– А как вы думаете, сколько может протянуть мир, в котором вы родились, если люди не изменят к нему свое отношение? Сто лет? Двести? Придумают что-то пострашнее ядерного оружия, или им хватит и его?

– Я не думаю… – делаю паузу и замолкаю. В его словах есть логика, но я не могу с ней согласиться. – Не думаю, что имею право судить дохреналлионы живых существ. Даже во имя самой благой цели.

– Будущее порой требует жертв. К тому же мы сделаем все, чтобы защитит самых достойных…

Ладони вспотели. Мне казалось, что пол под ногами начал качаться, а стены заходили ходуном.

– «Достойные» – это кто? – с легким сарказмом бросила я. – Те, у кого есть деньги и положение? Или те, кто согласится подчиниться пришедшим в мир магам?

Мне стоило чудовищных усилий подавить дрожь в голосе. Я не понимала, трясет меня от гнева, ужаса или абсурда ситуации.

– Хм, – Вульф позволил себе усмешку, – вы так бескомпромиссны, мисс Джозефсон. Я лишь ищу пути выживания. Это своего рода естественный отбор…

– За что… – вырвалось у меня, – за что вы так ненавидите Первичный мир и его жителей? Они не изгоняли магию и магов. Вы сами ушли в новый мир!

У меня почти кончились силы притворяться. Я спрашиваю лишь то, что хотела спросить давно.

– Почему вы так решили, мисс Джозефсон? – председатель снова посмеивается надо мной. Снисходительно, как над глупой маленькой девочкой. – Я никого не ненавижу. Сильный всегда останется в своем праве, умеющий приспосабливаться – отыщет способ. А слабаков и глупцов и так слишком много… В обоих Мирах.

Последние слова и вовсе звучат как шутка, но от этого мне становится еще более мерзко. Настолько, что я почти физически чувствую горечь во рту. Разговор слепого с глухим имел бы больше смысла.

Я опускаю взгляд в пол, закрываю глаза и тяжело вздыхаю. Едва удерживаю себя, чтобы не вцепиться в собственное лицо руками. Кажется, еще немного, и я начну отбивать ногой нервный ритм.

У меня нет приказа и нет указаний. И если после всей этой беседы я соглашусь на предложение Вульфа, чтобы стать двойным агентом… Даже ребенок поймет, что тут что-то не так.

Услышь я это еще полгода назад, возможно, набросилась бы на председателя в порыве эмоций. Но за это репутацией бы поплатились и Бюро, и АНБ, и ЦРУ… И что если бы это наоборот заставило сомневающихся представителей Комитета и Федерации поверить, что исполнение плана «Единого Нового Мира» необходимо? Необходимо любой ценой и как можно быстрее? Сейчас у нас хотя бы есть время. Или нет?..

Мне нужно выложить на стол козыри и, возможно, подвергнуть опасности жизнь и здоровье Саманты и ее семьи? Эмили и Тедерика?

Вопрос, вопросы, опять вопросы. И мысли о последствиях, готовые разорвать меня изнутри. Кровь приливает к лицу. Несколько секунд я не могу даже продолжить дышать, а потом вдруг резко выпрямляюсь и расправляю плечи. Сажусь как леди и натягиваю улыбку, хотя чувствую себя при этом живой марионеткой с застывшей маской на лице.

– Простите, Мистер Вульф, я не уверена, что могу дать вам ответ прямо сейчас…

Мой голос не узнать, но это звучит куда лучше, чем: «Вы – больной ублюдок, которого я с удовольствием впечатала бы мордой в ваш же стол! А потом нашла бы где-нибудь бильярдный кий и…»

– В самом деле? Что же не так? – председатель снова откинулся в кресле, на этот раз еще более расслаблено, а я не могла понять, смотрит он на меня как на дуру или как на совершеннейшую «девственницу» в политических играх.

– Ну, наверное, все! – произношу я и почти смеюсь.

Начинать со слов правды – не самый плохой ход. Нужно лишь заставить их звучать так, чтобы они нравились слушателям.