группа крови вторая". После этого прибор начал проверку. Куцый всматривался в данные, вычерчиваемые прибором: пульс, давление, температура, целостность костей, внутренних органов и кожного покрова, наличие гематом и других повреждений. Всё приблизительно в норме, кроме контузии от падения и нехватки необходимого для людей этого вида гемоглобина. Считав данные, медицинский аппарат взялся за восстановление. Скоро девушка открыла глаза. В тусклом свете уцелевшей фары транспортного модуля, она увидела большие, с сотней тёмных фасеток глаза склонившегося над ней монстра. Завизжав от испуга, она отпрянула, схватила одну из стрел и попыталась ткнуть Куцего в глаз. Помощнику повезло, что она только-только пришла в себя, движения были слабыми и не точными. Куцый отскочил.

Бэаэт, несмотря на глубокую рану на голове, выбиралась из-под завала.

– Не вопи, и без того дурно! – прикрикнула она на девушку. Лептонный переводчик на вороте комбинезона по счастью был хорошо закреплён. – Это мой помощник. Он тебя, глупую, лечит, а ты визжишь. Вдобавок тычешь в него… Постой, откуда у тебя эта вещь?

Линн очень недоверчиво посмотрела на Бэаэт. Слишком она похожа на ту, другую, убившую Тамму Ворона. Оттого, наверно, и ощущение от неё жутковато-чуждое. И тетива, как назло, соскочила с арбалета. Но, кажется, это странное существо ранено. Только вместо крови ярко-голубая жидкость течёт по её волосам, по щеке… по татуировке крошечной чёрной слезинки.

– Что значит, откуда эта вещь! – крикнула Линн. – Это арбалетный болт! Его сделал бедный Тамму…

Вспомнив Тамму, Линн ощутила, как глаза наполняются щипучими слезами, но внимание быстро перескочило на Куцего. Точно таких тварей она, надеясь на излечение от депрессии, убеждала взять её с собой в последний день своей прежней жизни, там, в Осло. Твари находили Линн слишком болезненной и забирать её не хотели, но всё же уступили её нытью и слезам. И совсем недавно она пристрелила уже двоих таких же. А один из этих монстров только что почти ничем не отличался от Лилит! И приехал он с Бесом, гитаристом её любимой металл-группы! Что всё это значит?!

Борясь с головокружением и слезами, Линн попробовала подняться. Нервно сжала арбалет побелевшими пальцами. А безобразный монстр уже подбегал к синелицей девушке со странным прибором. Линн с удивлением наблюдала, как прямо на глазах заживает глубокая рана на голове незнакомки. Та вытряхнула из волос и ушей песок, оглядела порвавшееся бежевое пальто, досадливо выругалась при виде двух сломавшихся ногтей с новеньким маникюром. И приступила к откапыванию из-под мелких обломков раненной женщины.

– Бедняжка Мэг!!! – закричала Линн, пробираясь через завал. – Она и без того нюхнула из этих чёртовых капсул какой-то дряни и ей стало совсем плохо…

– Нюхнула из капсул, говоришь? – нахмурилась Бэаэт.

– Да! Открыла одну. Она фармаколог, ей же интересно было. И теперь она ещё более ненормальная, чем даже я. А у меня депрессия, панические атаки и полно фобий. Но Мэг! Кто бы мог подумать! А теперь она ещё и тяжело ранена!

Линн расплакалась, обвиняя себя во всём случившемся.

– Вообще-то корректор исцеляет только физические болезни, – не без сочувствия сказала Бэаэт. – Душевные – это намного сложнее. Может, благороднейший Муари-Ю сможет что-то сделать.

– Может, смогу. А может, нет. Но не сейчас, конечно, – от странного голоса в мозгу Линн подскочила и завизжала:

– Опять! Голос в голове! Я это уже слышала, когда… Это уже не депрессия! Это хуже! Это шизофрения!!!

– Не могу больше выносить визг, – обречённо сказала Бэаэт, помогая Антонио вылезать из завала мелких камней.

– А меня никто долго не может выносить, кроме Билли, – заметила Линн, но вдруг с ужасом спохватилась: – А где Билли?! Где Билли? Я его не вижу! Где он?!! Билли!!!

– Сколько от тебя шума! – ворчала Бэаэт. – Лучше б помогла мне. Давай-ка вместе положим этого беднягу так, чтобы Куцый мог приставить к нему корректор. Вот так. Теперь пойдём к следующему пострадавшему.

Следующим пострадавшим оказался Билли. Он стоял ближе всех к модулю Туэдес-Ми, но имел хорошую реакцию. А потому в момент взрыва успел броситься на пол, закрыв голову. Его также отшвырнуло в туннель, оглушило, завалило пылью и камнями, он получил множественные гематомы. Но корректор быстро справился с повреждениями. Увидев Линн живой, Билли несказанно обрадовался. Линн порывисто обняла его и крепко расцеловала.

– Ого, вот это здорово! – воскликнул Билли. – Это мне нравится! Но что с остальными?

– Все живы. Билли, миленький, ты ранен! Тебе нужна помощь! – со слезами говорила Линн, обнимая Билли.

– Конечно, мне нужна помощь. Вот такая…

Билли крепко обнял Линн и надолго прижался губами к её губам. Бэаэт покачала головой (примитивный вид людей – что с них взять!) и вместе с Куцым продолжила обход пострадавших.

Виктор Галле вытряхивал колкий песок и мелкие камни из своих длинных волос и не стеснялся в выражениях, кляня всех экспериментаторов всей вселенной. Из порваного кармана кожаной куртки выпали загранпаспорт и кредитная карточка. Внезапно взгляд его упал на окончательно преобразившегося Куцего. Это заставило молодого человека задуматься. Вот это существо ещё совсем недавно было неотличимо от Лил. Более того, сначала он вообще не понимал, что это не она. И… неужели у него могли быть интимные отношения с монстром? От этой мысли музыканта передёрнуло. Или не было ничего после того, как исчезла Лил? Лучше думать, что не было. Но странно: это существо абсолютно бесполо! Теперь, когда с него сорвало, ставшую слишком большой, одежду, стало видно, что между ног нет вообще ничего, гладкое пространство сизой кожи. Но существо скопировало облик Лилит вплоть до мельчайших деталей, скопировало даже поведенческую память… Неужели всё же было что-то?.. Музыканту стало нехорошо. Наверно, в таких случаях нормальные люди должны как минимум напиться до бесчувствия. Но напиваться совершенно не хотелось. Даже при мысли о том, что вот этот безобразный монстр…

"Во всём виновата Бэаэт!" – от этой мысли Виктору сразу стало легче. Конечно, это всё она со своим дурацким экспериментом. Прибить бы её, заразу, за этот эксперимент! Но Бэаэт прикладывает к его вывихнутому плечу свой странный прибор. Из него выдвигаются две неведомых штуковины, плотно обхватывают плечо. Сустав, щёлкнув, становится на место. Боль пропадает. Вдобавок, Бэаэт так заботливо спрашивает, как он себя чувствует. Змея натуральная. Но Бэаэт уничтожила опасную обезумевшую Туэдес-Ми с её заразными распылителями. И теперь он вместе с Бэаэт заперт в лабиринте ещё одного экспериментатора. Он, Виктор Галле, теперь с ней в одной лодке, и пока ничего с этим нельзя сделать.

Наконец и оглушённый Станислав с трудом разлепил веки и отёр кровь. Прочная ткань комбинезона защитила его, как и остальных, от глубоких