безжизненности каменного лабиринта пещера, наполненная неведомой жизнью, ощущалась потрясающе. Чем дальше, тем больше и гуще становилась плесневидная (или какая-то иная) жизнь. Диковинного вида грибы ровными рядами росли в длинных каменных желобах с влажной почвой. В сумрачном мареве звонко капала вода. Ким и Лилит переглянулись. Рука Кима машинально нащупала заточку на поясе комбинезона. Лилит тоже сжала заточку, сделанную специально для неё, глянула на массивные платформы своих сапог.

– Может, зря я привёл сюда нашу семью, – прошептал Ким.

– А может, как раз не зря, – возразила Лилит.

По мере их продвижения воздух делался всё более влажным, насыщенным аммиаком, а фестоны – всё крупнее. Невиданные, в рост человека, грибы без шляпок, но с широкими ажурными пелеринами чередовались с кудрявыми лапами растений. Бежевый и коричневый мох сплошным ковром покрывал пол, стены и потолок пещеры. Приковывала взгляд цветовая гамма пещерной жизни: от бледно-розового и персикового до ярко-алого, густо фиолетового и чёрного. Только зелёного не было здесь: хлорофил не вырабатывается без солнечного света.

Впереди забрезжило зеленоватое свечение. Широкий туннель перешёл в освещённую естественную пещеру. Лилит и Ким выключили фонари: круглый водный резервуар, обложенный всьмигранными плитами, подсвечивался цветными огоньками. Ил стелился под прозрачной водой. Над бассейном склонялись вычурные фестоны пещерных растений, сравнимых размерами с небольшими деревьями.

После сухих безжизненных серых туннелей всё это буйство казалось невероятной болезненной галлюцинацией. Лилит переходила от растения к растению. Дотрагивалась до них, ощущая мягкость и влажность. На фестонах крупные капли молочного цвета отражали свет ламп.

– Кто-то идёт! – вдруг шепнул Ким.

Они поспешно отступили в заросли ветвистой плесени. Шаги были настолько лёгкими, что лишь слух Кима, обострившийся вечной тишине туннелей, смог различить их. Лилит казалось, что сердце бешено прыгает не то в горле, не то в пятках, и его удары заглушают шум шагов. Сюрприз оказался не страшным: вместо злобных каннибалов появились двое детей. Странные, чуждые черты лиц, длинные головы с острыми, высоко посаженными ушами, синий цвет кожи – трудно определить их возраст, но всё же понятно, что они дети. Их вид наводил на мысль о невероятно далёких землях, которых нет в мире, известном людям. Всё же нечто дикарское было и в них: свободные туники, явно сплетённые из здешних высушеных волокон. Весело болтая на неизвестном языке, дети стряхивали в кувшины стекающие с фестонов молочные капли. Лилит и Ким переглянулись, не зная, что делать.

Глава 41

"Хаосизм…" – невольно усмехнулся Куцый, оглядывая своими фасетчатыми глазами хаос, царящий вокруг. Камни свода и стен ещё некоторое время продолжали рушится. Затем всё стихло.

Рухнувший свод похоронил под собой распавшееся на свободные молекулы транспортное средство, капсулы с вирусом, устройства для имплантации. И тело Туэдес-Ми. Что стало с сознаниями Туэдес-Ми и Киюса-У – неизвестно.

Отброшенный взрывной волной далеко в туннель Куцый получил серьёзную (по человеческим меркам) травму головы и множественный перелом голени. Но запрограммированная способность тела к моментальной регенерации помогла прийти в норму за считанные секунды. Во время восстановления Куцый окончательно утратил остатки личины Лилит и явился миру таким, каким был создан и выращен. Махровый халат сорвало с уменьшевшегося тела, и он затерялся в хаосе обломков вместе с домашними штанами и гостиничными шлёпанцами.

С людьми, также отброшенными волной в туннель, дело обстояло намного хуже. Транспортный модуль Бэаэт автоматически создал под собой электромагнитное поле, после чего мягко приземлился на три опоры. Даже фара уцелела и теперь освещала грандиозное разрушение. Фара осветила отброшенную взрывом тхеллянку. Осколки мелких камней перемешались с разорваной одеждой и кровью ран. Высокий темнокожий парень безуспешно пробовал подняться, вытирая алую кровь с лица. Виктор Галле, Бэаэт, и незнакомые Куцему люди, находившиеся дальше от места событий, похоже, были сильно оглушены, завалены пылью и мелкими обломками и получили многочисленные травмы. И совсем не пострадал Сиуманс-Э, отброшенный в туннель внутри своего объёмистого транспортного модуля. Транспортное средство получило вмятину в золочёном боку, но антигравитационные поля безопасности мягко окружили учёного. Троих его помощников выбросило из открытого прицепа, они сильно пострадали, но быстро регенерировались.

Этих помощников Куцый хотел позвать на помощь, чтобы вытащить пострадавших из-под обломков…

"А для чего? – неожиданно спросил себя Куцый. – Для того, чтоб люди смотрели на искусственно выведенного монстра с едва скрываемым отвращением? Для того, чтоб жизнью вновь распоряжались Высшие? Не лучше ли оставить их всех и уйти?".

Но, подумав, Куцый решил, что бродить в одиночестве по туннелям, из которых невозможно выбраться, а потом наткнуться на людоедов – это не лучший вариант. Помощники учёного врядли решатся оставить своего хозяина, значит, скитаться придётся одному. Лучше всё же попытаться спасти тех, кого можно.

Помощники Сиуманса-Э, пожалуй, были единственными, кто смотрел на Куцего уважительно. Для них помощник, способный к Преображению, являлся существенным авторитетом. Но рядом был их хозяин, благороднейший Сиуманс-Э, не пострадавший, если не считать попавшго в глаза песка. Регенерируясь, помощники смотрели на него, ожидая команды. В их сознании не укладывалось, что Высший может быть напуган ничуть не меньше их.

– Корректор… – простонал Сиуманс-Э, – корректор… медицинских… параметров мне… Скорей.

Затем голос его окреп, и он накинулся на помощников:

– Ну что уставились и ничего не делаете?! Бездельники! Я тут умираю, а ни один из вас, идиотов, даже не сообразит разыскать корректор! В открытый космос вас вышвырнуть – это всё, что остаётся!

Помощники засуетились, разыскивая в багажном отделении модуля Сиуманса-Э транспортную аптечку с портативным корректором. Куцый понял, что помощи от них ждать не придётся. Надо бы разыскать корректор, принадлежащий Бэаэт-Ла: свой Сиуманс-Э явно нескоро отдаст, если он у него вообще есть. Последний раз он видел корректор Бэаэт-Ла там, где минуту назад сидела рыдающая Туэдес-Ми. Там Куцый и откопал среди осколков камня нужный прибор.

Помощнику бросилась в глаза полузасыпанная каменной крошкой изящная, хрупкая девушка. Она свернулась клубком, была бледна и, казалось, не дышала. Тонкие пальчики прижимали к груди устройство с такой же стрелой, которая пронзила горло Киюса-У. На её расцарапаной щеке Куцый заметил маленькую татуировку чёрной слезинки, в точности, какая была у него самого в роли Лилит.

"С неё и начну", – решил Куцый. Он приложил корректор к голове девушки, искренне удивляясь, почему ему, помощнику, небезразлично состояние незнакомого человеческого существа, да ещё с Тхеллы. А ведь правда, почему?

"Помощник совсем очеловечился!" – пришли на память слова, сказанные Бэаэт.

Пришлось пару секунд подождать, пока корректор изучит генетические параметры. Прибор вывел в воздухе иероглифическую надпись: "Человеческое существо молодого вида, рождено на Тхелле, северо-европиоидной расы, пол женский,