Повернувшись к нему и уткнувшись лицом в его грудь, Женева зарыдала.

– Я не могу тебя потерять, ты мне нужен! Пускай приходят эти твари, и агенты, и повстанцы, мне всё равно… Слышишь! Я не отдам тебя им.

Он с нежностью гладил её по голове, сохраняя при этом безмятежное спокойствие.

– Пришло время всё изменить. Я создал мир, которого не было и не должно было быть…

Она продолжала плакать. Извернувшись, Слэйн вытащил перед ней её сумку и, раскрыв её, достал оттуда свиток, который ночью передал ей Громм.

– Что здесь написано?

Прекратив рыдать, Женева схватила свёрнутый лист бумаги и прочла:

«Под циновкой расположил он врата, оберегая каждодневно их от своих мыслей. Внутреннее пространство в пустоте, созданный и связанный с ним мир, очищается и обнуляется».

Слэйн внимательно слушал и, немного подумав, повернулся и направился в дальний угол, на каменном полу которого лежала грубая циновка, та самая, на которой пребывал в медитации Громм.

Убрав циновку, он что-то нащупал рукой на каменном полу и потянул за рычаг. Заскрипело что-то железное, и в следующее мгновение каменная глыба сместилась: под ней оказался небольшой железный люк.

Женева подошла ближе и помогла ему поднять тяжёлый люк.

Когда им это удалось и они дружно упали на каменный пол, из отверстия засквозил ветер.

Слэйн громко засмеялся, Женева ещё больше побледнела, будто из отверстия дохнуло смертью.

– Он прекрасно знал, что будет, и всё продумал заранее.

Обходя пещеру и быстро сооружая новый факел, он поджёг его и осветил тёмное отверстие. Глубоко вниз по тоннелю метрового диаметра спускалась веревочная лестница. Закинув вниз ноги, Слэйн стал медленно спускаться.

– Пойдём… Там мы и спрячемся от всех. Подержи факел и посвети мне…

Он спускался ниже и ниже, его голова наполовину торчала из отверстия.

И затем посмотрел на Женеву, которая словно застыла с немым выражением на лице.

– Ну, что ты?! Следуй за мной… Давай сюда факел.

Приняв от неё факел, он спустился ещё ниже. Наконец, достиг дна и прокричал оттуда:

– Тут огромный проход вперёд, спускайся!

Ответа не последовало. Наверху были тишина и молчание.

Слэйн посмотрел наверх.

Женева, с силой сжав губы, произнесла:

– Спасибо тебе, любовь моя…

Слеза скатилась с её побледневшего лица, бросив вниз свою сумку и ружьё, Женева закрыла люк.

Слэйн кричал и начал подниматься вверх по верёвочной лестнице. Он стучал кулаками в люк и умолял её открыть. Но Женева находилась уже далеко. Покинув пещеру и расположившись в потайном месте, неподалёку от тропы, она уселась в засаду и стала ожидать приближения преследователей.

Через некоторое время, устав бить по люку и кричать, Слэйн спустился вниз. Рукой он нащупал сумку и достал из неё огниво. Слэйн зажёг факел и, освещая впереди себя дорогу, продвинулся в глубь длинного коридора.

Неожиданно со спины ему ударил мощный поток некой невероятной по мощи силы, которая отбросила его к круглой деревянной двери. Факел погас. Нащупав в темноте дверную ручку, он дёрнул за неё. Оказавшись за круглой деревянной дверью, теряя сознание, он заполз внутрь.

* * *

Слэйн открыл глаза в полнейшей темноте.

Грудь сдавило, и от сильного удара о стену пещеры повредился позвоночник. Он попробовал на ощупь каменный пол рядом с собой и нашёл сумку, затем погасший, но ещё не истлевший факел. Медленными ползками он приблизился к стене и, развернувшись, облокотился на неё. Найдя огниво в сумке, он зажёг факел и осветил пространство вокруг себя.

Слэйн находился внутри таинственной пещеры, с двух сторон которой были плотно закрытые деревянные двери.

Он толкнул ногой одну из них и пожалел об этом.

В один момент неведомая сила ворвалась внутрь, и Слэйн упал обратно на каменный пол.

Он знал только одно – с другой стороны находится выход.

Несмотря на боль в позвоночнике, он кинулся к противоположной двери и, приоткрыв её, протиснулся сквозь небольшое отверстие.

В момент он оказался снаружи.

Стояла тёмная летняя ночь.

Не видя в кромешной тьме ничего вокруг, он оглянулся.

За ним сквозь полуоткрытую дверь устремилось что-то ужасное и невероятно сильное. Оно грозно рычало и выло как зверь. Послышался треск досок и громкий удар о каменную стену. Чудовище разрушило дверь.

Слэйн попытался различить в темноте образ монстра, но попытки остались тщетными. Неожиданно он почувствовал мощный удар, который отбросил его и сильно ударил о стену.

Неведомая сила не оставляла его в покое, она вновь подхватывала его тело и с ещё большей силой ударяла о ту же стену.

Он даже не пытался противостоять ей физически.

Выплёвывая кровь из переполненного рта, он прислонился к стене и, сохраняя безмятежное спокойствие, принял позу для медитации. Его ноги оказались плотно зафиксированными. По бокам стояли две огромные скальные плиты, он понял, что ему удалось найти небольшую выемку в стене и, обрадовавшись, продолжил принимать мощные удары в грудь и в голову. Окровавленный, он пытался улыбаться.

Чудовищная сила продолжала оставаться невидимой, тьма ночи искусно маскировала её.

Он углубился внутрь себя, его тело было словно тряпичной куклой, которую прижимали прессом. Открытые раны кровоточили, так же как и полуоткрытый рот и нос – кровь выливалась из его тела обильными потоками.

В небе показались первые проблески рассвета. Прямо над горой в лиловом небе неожиданно сверкнула молния. После каждого такого удара неведомая сила постепенно стала ослаблять свои удары. Пошёл сильный ливень, и последний удар попал внутрь изуродованного тела медитирующего.

Ливень очищал от крови повреждённую плоть.

Через два часа дождь прекратился. В бледном, с неживым цветом кожи теле всё ещё теплилась жизнь. Грудь с переломанными рёбрами потихоньку поднималась, сердце продолжало стучать, постепенно сокращая ритм биения.

Его лицо не изображало никаких мук, напротив, оно выглядело необычайно спокойным и умиротворённым. Казалось, что человек спит и во сне видит что-то прекрасное, необыкновенное, как двигается в свободном танце его просветлённая душа.

Ближе к полудню его сердце остановилось. Грудь в последний раз еле заметно шевельнулась и застыла на месте.

Площадка, на которой он оказался, была небольшим выступом у огромной пещеры, и с неё открывался вид на божественную, благодатную по своей величественности и красоте горную долину.

Наступал новый день в этом прекрасном мире.