– Стив.., мистер Дэвис, – сказал Хамболд. – Я подумал, чтодля начала вы могли бы ознакомиться со списком претензий, которые Дианаопределила за время наших сеансов – крайне исчерпывающих, могу я добавить – втечение последних, двух недель. Несомненно, это может послужить трамплином дляперехода к главной цели, из-за которой мы здесь, а именно: как упорядочитьпериод прекращения совместного проживания, который обеспечит ориентирование вамобоим.

Рядом с ним на полу стоял кейс. Крякнув, он его поднял,поставил на четвертый, свободный, стул и начал отпирать замочки, но тут яперестал обращать на него внимание. Меня не интересовали трамплины дляпрекращения совместного проживания, что бы это ни означало. Во мне мешалисьпаника и бешенство – пожалуй, такого странного чувства я еще никогда неиспытывал.

Я посмотрел на Диану и сказал:

– Я хочу попробовать еще раз. Мы не могли бы помириться?Есть на это шанс?

Выражение абсолютного ужаса на ее лице сокрушило надежды, окоторых я даже не подозревал. Ужас, сменившийся злостью.

– Как это на тебя похоже!

– Диана…

– Где ключ от сейфа, Стивен? Где ты его спрятал? Хамболд какбудто встревожился. Он протянул руку и потрогал ее за локоть.

– Диана.., по-моему, мы согласились, что…

– Мы согласились, что этот сукин сын припрячет все, чтосумеет под ближайший камень, а потом будет ссылаться на бедность, если мы этодопустим!

– Ты в его поисках всю спальню перерыла, перед тем как уйти,верно? – сказал я тихо. – Перевернула все вверх дном, будто грабитель.

Тут она покраснела. Не знаю, от стыда, от злости или от тогои другого вместе.

– Сейф мой не меньше, чем твой! И веши мои так же, как твои!

Хамболд еще больше встревожился. На нас начали оглядываться.И почти все посмеивались! Да уж, люди – самые причудливые из Божьих творений.

– Прошу вас.., прошу.., не надо…

– Куда ты его запрятал, Стивен?

– Я его не прятал. И не думал даже. Случайно забыл в летнемдомике, и все.

Она иронически улыбнулась.

– Уж конечно. Совершенно случайно. Угу! – Я промолчал, иироническая улыбка исчезла. – Мне он нужен! – И быстро поправилась:

– Мне нужен дубликат!

«А людям в аду нужна вода со льдом», – подумал я, но вслухсказал:

– Тут ведь ничего не поделать, верно?

Она замялась, возможно, услышав в моем голосе что-то такое,чего не хотела слышать, не хотела признать.

– Да, – сказала она. – В следующий раз, когда ты меняувидишь, я буду с адвокатом. Я с тобой развожусь.

– Почему? – Теперь я услышал в своем голосе жалобную ноту,будто овечье блеяние. Мне это не понравилось, но, черт возьми, что я могсделать. – ПОЧЕМУ?

– О Господи! Ты думаешь, я поверю, будто ты на самом делетак туп?

– Я просто не могу…

Ее щеки стали еще алее, краска поднималась к вискам.

– Да, вероятно, ты именно ждешь, что я этому поверю. Тактипично!

Она взяла стакан с водой и выплеснула дюйма два на скатерть,потому что рука у нее тряслась. Я тут же перенесся в тот день, когда она ушла:вспомнил, как смахнул стакан с апельсиновым соком на пол, как велел себе, покау меня трясутся руки, не подбирать осколки, чтобы не порезаться, и как всеравно начал их подбирать и поранился в награду за свои старания.

– Прекратите! Это контрпродуктивно, – сказал Хамболд. Точноучитель у игровой площадки, старающийся предотвратить драку, прежде чем онаначалась. Он, казалось, совсем забыл про список дерьма, составленный Дианой.

Его глаза шарили по дальнему концу зала, высматривая нашегоофицианта или любого другого, чей взгляд ему удалось бы перехватить. В этуминуту терапия интересовала его куда меньше, чем возможность добавить еще, какговорится.

– Я только хочу узнать… – начал я.

– То, что вы хотите узнать, не имеет никакого отношения ктому, для чего мы здесь, – сказал Хамболд, и на мгновение он словно обрелделовую хватку.

– Да, верно. Наконец-то, – сказала Диана надрывнымнастойчивым голосом. – Наконец-то речь идет не о том, чего хочешь ты, что нужнотебе.

– Не понимаю, что это значит, но я готов выслушать, – сказаля. – Если ты хочешь попробовать совместное консультирование вместо.., а..,терапии.., ну, того, чем занимается Хамболд.., я не против…

Она подняла руки до уровня плеч, вывернув ладони.

– Боже мой! Верблюд Джо с пачки «Кэмел» шагает в Новый Век!– сказала она и опустила руки себе на колени. – После всех тех дней, когда тыуезжал в закат, такой высокий в седле! Скажи, что это не так, Джо!

– Прекратите, – сказал ей Хамболд. Он перевел взгляд сосвоей пациентки на почти уже бывшего мужа своей пациентки. (Да, это произойдет,даже легкое ощущение нереальности, возникающее от некурения, уже не моглозамаскировать от меня эту самоочевидную истину). – Еще одно слово от вас обоих,и я объявлю эту встречу завершенной. – Он одарил нас улыбочкой, настолько явноискусственной, что она от обратного показалась мне умилительной. – А мы дажееще ничего не заказали!

Это – первое упоминание о еде с того момента, когда я присоединилсяк ним, – словно бы предварило разразившиеся ужасы, и я помню, как от одного изсоседних столиков на меня повеяло запахом лососины. За две недели, после тогокак я бросил курить, мое обоняние удивительно обострилось, но я не считаю этотакой уж удачей, и особенно когда речь идет о лососине. Прежде она мненравилась, но теперь я не выношу ее запаха, а о вкусе и говорить нечего. Дляменя она пахнет болью и страхом, и кровью, и смертью.

– Он начал, – сказала Диана сердито.

«Ты начала, ты перевернула квартиру вверх дном, а потомушла, когда не сумела найти того, что тебе требовалось», – подумал я, нопромолчал. Хамболд явно не шутил: если мы начнем это школьное дерьмо, «нет, нея, нет ты», он возьмет Диану за руку и уведет ее. Его не остановит дажеперспектива выпить еще.

– Ладно, – сказал я мягко.., и поверьте, этот мягкий тондался мне очень нелегко! – Что дальше?

Естественно, я знал: перечисление обид, иными словами,дерьмовый список претензий Дианы. И еще много о ключе к сейфу. Вероятно,единственное удовлетворение, какое мне удастся извлечь из этой отвратительнойситуации, сведется к тому моменту, когда я заявлю им, что дубликата они неполучат, пока судебный исполнитель не вручит мне письменного распоряжения судьипредоставить его. С тех пор как Диана отбыла из моей жизни, я к содержимомусейфа не прикасался и не собирался к нему прикасаться в ближайшем будущем.., нои она не прикоснется! Пусть грызет сухари и пытается свистнуть, как говариваламоя бабушка.