Для полноты картины — будто он уехал из дома — Малахпозвонил Беллами, используя беспроводное устройство, из автомобиля. «Я сейчас вдороге, — сообщил он Архитектору Капитолия и прочим подслушивающим. —Питер у меня в багажнике». На самом же деле Малах раскатывал от гаража додвора, где в беспорядке расставил с включенными двигателями и фарами несколькомашин из своего необъятного автопарка.

Уловка сработала на все сто.

Хотя нет, на девяносто девять.

Досадный минус — затянутый в черное труп, скорчившийся наполу прихожей с отверткой в горле. Обыскивая убитого, Малах удовлетвореннохмыкнул, обнаружив навороченный радиопередатчик и сотовый с логотипом ЦРУ.

«Даже там наслышаны о моем могуществе!»

Он вытащил батарейки из обоих устройств и расколошматилаппараты тяжелым бронзовым упором для двери.

Малах понимал, что нельзя терять время — тем более, раз вдело вмешалось ЦРУ. Широким шагом он направился к Лэнгдону. Профессор лежал вотключке — и вряд ли мог очнуться в ближайшее время. С благоговейным трепетомМалах перевел взгляд на каменную пирамиду, валяющуюся на полу, рядом с раскрытымпортфелем профессора. У него захватило дух, а в груди будто паровой молотзачастил.

«Я ждал столько лет…»

Дрожащими руками он поднял масонскую пирамиду с пола, сзамиранием сердца медленно провел пальцем по высеченным на камне значкам и, недавая себе увлечься, сунул пирамиду в портфель, где лежало навершие.

«Вскоре я ее снова соберу… в более безопасном месте».

Малах застегнул молнию и повесил портфель на плечо. Хотелзабросить на это же плечо самого Лэнгдона, однако тот, вопреки первомувпечатлению, оказался слишком тяжелым. В итоге Малах подхватил Лэнгдона подмышки и поволок.

«Там, куда он попадет, ему вряд ли понравится…»

В кухне надрывался на полную громкость телевизор. Свою рольв спектакле он уже сыграл, а выключить Малах его еще не успел. На экраневыступал телепроповедник, читающий вместе с паствой «Отче наш».

«Интересно, — подумал Малах, — хоть кто-то влюдском стаде задумывался об истинном происхождении этой молитвы?»

— «Яко на небеси и на земли», — хором выводилапаства.

«Точно, — мысленно подтвердил Малах. — Как вверху,так и внизу».

— «И не введи нас во искушение…»

«Помоги нам восторжествовать над слабостями плоти».

— «Но избави нас от лукавого…» — взывали верующие.

Малах ухмыльнулся.

«Трудновато будет. Тьма набирает силу».

Но что хотя бы пытаются — молодцы. В современном мире люди,обращающиеся с мольбой о помощи к незримым силам, — вымирающий вид.

Под громогласное «Аминь!» Малах протащил Лэнгдона черезгостиную.

«“Амон”, — поправил он толпу. — Колыбель вашейрелигии — Египет». Предшественником Зевса, Юпитера, да и всех остальныхсовременных богов, был Амон, поэтому до сегодняшнего дня в молитвах на разныелады повторяется его имя: «Амен! Аминь! Аум!»

Телепроповедник принялся цитировать строки из Библии, гдеописывалась чины небесных иерархий — ангелов, демонов и духов, властвующих нанебесах и в аду.

— «Берегите души свои ото зла! — остерегалпроповедник. — Возвысьте их в молитве! Господь и ангелы Господни услышатвас!»

«Несомненно, — согласился Малах. — Но и демоныуслышат».

Он уже давно осознал, что при правильном применении егоискусство может открыть адепту врата в царство духа. Обитающие там незримыесилы, как и люди, бывают и добрыми, и злыми. Светлые — исцеляют, хранят истремятся к вселенской гармонии. Темные действуют с точностью до наоборот, сеяразрушения и хаос.

Если к незримой силе воззвать правильно, она может внятьзаклинанию и помочь взывающему осуществить желаемое здесь, на земле, наделивего сверхъестественным могуществом. Но за свою помощь эти силы требуютвоздаяний. Светлые — молитв и хвалы, а темные — кровавых жертв.

«Чем весомее жертва, тем выше обретаемое могущество».

Малах начинал с мелких тварей, однако со временем жертвыобретали все больший размах.

«Сегодня я сделаю завершающий шаг».

— «Страшитесь! — грозил проповедник, предрекаяприближение Апокалипсиса. — Грядет последняя битва за людские души!»

«Да, — снова согласился Малах. — И я буду ее самымдоблестным воином».

Битва, разумеется, давным-давно началась и ведется снезапамятных времен. В Древнем Египте те, кто совершенствовал великоеискусство, вошли в историю как величайшие адепты, поднявшись над толпой и ставистинными приверженцами Света. Они ходили по земле как боги. Строили великиехрамы, куда из самых дальних концов стекались неофиты, жаждущие приобщиться к мудрости.Возникла золотая раса людей. На краткий миг человечество приблизилось к тому,чтобы воспарить, сбросив земные узы.

«Золотой век Мистерий древности».

Однако человек, плотская тварь, падок на соблазны. Гордыня,ненависть, нетерпение, жадность. Нашлись те, кто извратил великое искусство,обернув его на потребу низменным желаниям. Они призывали себе на службу темныесилы. Так родилось другое искусство — более могущественное, безотлагательное,пьянящее.

«Это мое искусство.

Это мое Великое делание».

Просвещенные адепты эзотерических братств, наблюдая, какподнимает голову зло, догадались, что люди не спешат использоватьновообретенные знания на благо себе подобных. И тогда адепты утаили своюмудрость, спрятали ее от недостойных глаз. Постепенно следы ее изгладились изистории.

То было Великое падение человека.

Земля на долгие века погрузилась во мрак.

Служители разбросанных по миру церквей, храмов и святилищвсех известных религий — доблестные потомки адептов, — не желая сдаватьпозиции, по сей день тычутся вслепую в поисках Света, надеются вновь обрестиутраченное в прошлом могущество и дать отпор тьме. Время стерло воспоминания…оборвало связь с прошлым. Никому больше не ведомо, из какого источника преждечерпалась могущественная мудрость. От божественных чудес, творимых предками,новые хранители веры во всеуслышание открещивались, объявляя ересью.

«Действительно забыли?» — не верил Малах.