Крышка непонятного гроба не поддавалась ни в какую, дажекогда Лэнгдон в дикой панике изо всех сил уперся в нее руками и ногами. Ящик,судя по всему, был сделан из толстого стеклопластика. Воздухонепроницаемый.Звуконепроницаемый. Светонепроницаемый. Исключающий возможность побега.

«Я задохнусь, и никто меня не спасет».

Нахлынули воспоминания о том, как в детстве он провалился вглубокий колодец и до утра в отчаянии сражался с темной водой. Та страшная ночьнанесла непоправимый урон психике Лэнгдона, на всю жизнь оставив парализующийстрах перед замкнутым пространством.

В этот вечер похороненный заживо Роберт Лэнгдон вновьпроживал свой самый страшный кошмар.

Кэтрин Соломон дрожала от страха на полу в столовой Малаха.Запястья и лодыжки резала острая проволока, и от малейшего движения путы толькосильнее затягивались.

Она видела, как татуированный вырубил Лэнгдона и протащилего бесчувственное тело через всю комнату, прихватив заодно портфель с каменнойпирамидой. Куда именно он уволок профессора, Кэтрин не знала. Агент ЦРУ,привезший их сюда, — труп в прихожей. Уже довольно долго до нее недоносилось ни звука, что наводило на подозрение: вдруг ни хозяина, ни Лэнгдонав доме уже давно нет. Кэтрин пыталась звать на помощь, но каждый раз тряпкасползала все дальше в горло.

Услышав приближающиеся шаги, она повернула голову, надеясь,вопреки всему, что кто-то спешит ей на помощь. Но в коридоре материализовалсяогромный силуэт похитителя, и Кэтрин в ужасе съежилась: десять лет назад онточно так же возник на пороге ее отчего дома.

«Он убил мою семью».

Теперь он стремительно приближался к ней. Лэнгдона видно небыло. Нагнувшись, похититель обхватил Кэтрин за талию и грубо взвалил на плечо.В запястья врезалась проволока, тряпка во рту заглушала безмолвные крики опомощи. Татуированный пронес Кэтрин по коридору в гостиную — где не так давно онимирно пили чай с «доктором Аваддоном».

«Куда он меня тащит?!»

Прошагав через всю комнату, хозяин дома остановился передкартиной с изображением трех граций, которая так восхитила Кэтрин.

— Вам, кажется, понравилась картина? — шепнул ейпохититель почти в самое ухо. — Я рад. Возможно, это последнее напоминаниео прекрасном…

С этими словами он вытянул руку вперед и уперся ладонью вправую часть огромной рамы. К изумлению Кэтрин, рама ушла в стену,провернувшись на центральной оси, как дверь.

«Тайный ход…»

Кэтрин извивалась, пытаясь высвободиться, но татуированныйприжал ее покрепче и пронес в открывшийся лаз. «Три грации» вновь повернулисьна своей оси, закрывая проход, и Кэтрин успела заметить на задней сторонеполотна плотную изоляцию. Получается, отсюда наружу не проникнет ни звука…

Помещение за картиной оказалось тесным и узким — скореекоридор, чем комната. С Кэтрин на плече похититель прошел его и, отворивтяжелую дверь на той стороне, вынес пленницу на крохотную лестничную площадку.Кэтрин увидела что-то вроде крутой лесенки, уходящей вниз, в глубокий подвал.Из груди рвался вопль, но тряпка мешала даже вздохнуть.

Начался спуск по узкому отвесному колодцу. Цементные стеныкупались в голубоватом свете, идущем откуда-то снизу. Оттуда же поднималсятеплый, терпкий воздух, отдающий странной смесью ароматов: резкие химическиезапахи, умиротворяющее ладанное благовоние, мускусный привкус человеческогопота и перекрывающий их все отчетливо различимый глубинный животный ужас.

— Я под большим впечатлением от твоей науки, —прошептал похититель, достигнув подножия лестницы. — Надеюсь, тебепонравится моя.

Из укрытия в темном закоулке Франклин-сквер оперативныйагент ЦРУ Тернер Симкинс вел пристальное наблюдение за Уорреном Беллами.Клевать «на живца» объект не спешил, однако и времени прошло не так много.

Запищал передатчик. Симкинс нажал кнопку связи, надеясьуслышать кого-нибудь из бойцов, — может быть, они обнаружили что-нибудьважное. Как оказалось, на связь вышла Сато. С новой информацией.

Внимательно выслушав начальницу, Симкинс согласился с ееопасениями.

— Минуту, — попросил он. — Сейчас разведаю.

Пробравшись ползком через кусты, Симкинс направил взгляд вту сторону, откуда отряд входил в сквер. Пришлось немного поманеврировать,открывая линию обзора.

«Черт…»

Перед ним возвышалось здание, напоминающее очертаниямимечеть из Старого Света: между двумя соседними домами втиснулся мавританскийфасад в облицовке из блестящих керамических плиток, которые образовывализамысловатые разноцветные узоры. Над тремя массивными дверьми шли два ярусаузких стрельчатых окон, напоминающих бойницы — вот-вот высунутся арабскиелучники и непрошеный гость падет под градом стрел.

— Вижу, — доложил Симкинс.

— Движение наблюдается?

— Нет, ничего.

— Хорошо. Передислоцируйтесь и ведите наблюдение. Этохрам Алмас. И в нем располагается собрание мистического ордена.

Симкинс, хоть и успел довольно долго поработать в округеКолумбия, про этот храм ничего не знал — равно как и про то, что наФранклин-сквер могут находиться какие-то древние мистические ордена.

— Здание, — продолжала Сато, — принадлежитдревнему арабскому ордену благородных адептов тайного святилища.

— Никогда о таких не слышал.

— Наверняка слышали, — возразила Сато. — Этобоковая ветвь масонского братства, их еще называют шрайнерами.

Симкинс недоверчиво покосился на причудливо изукрашенныйфасад.

«Шрайнеры? Те самые, которые строят детские больницы?»

Сообщество филантропов в красных фесках, устраивающихкрасочные благотворительные шествия, вряд ли представляло какую-либо опасность.И все же опасения Сато показались агенту справедливыми.

— Да, мэм, если объект догадается, что это самое зданиеи есть искомый «орден» рядом с Франклин-сквер, номер дома ему уже непонадобится. Объект проедет прямиком туда, минуя Беллами.

— Я тоже так думаю. Так что не спускайте глаз со входа.

— Слушаюсь, мэм.

— От агента Хартмана с Калорама-Хайтс что-нибудьслышно?

— Нет, мэм. Но ему ведь приказано докладывать личновам, напрямую.

— Так вот мне он не звонил.

«Странно, — подумал Симкинс, посмотрев на часы. —Пора бы уже».