голова. Вновь обретённые глаза утратили способность подавать команды телу. Зимородок тем временем уже бежал к воде.

А на том берегу бесновались собаки. Иные псы рванули вскачь вверх по течению, но лёд уже тронулся по всей большой реке, с низовьев до истока. Он шёл поверх воды, сверкая синеватой ломкой гранью в солнечных лучах, крушил, царапал берега, и талая вода, звеня ручьём, со всех сторон спешила напоить иссохшее русло.

Брод скрылся под водой. Моста здесь не было.

Вожак выбрался обратно, мокрый, злой и тоже весь в крови, стряхнул на снег искрящиеся капли и завыл. И слышался в собачьем лае исступлённый бессильный крик: «Враги! Враги навек! Найдём тебя! Найдём!!!»

Жуга уже брёл по пояс в воде, вяло отталкивая проплывающие льдины. Шатаясь, выбрался на берег. Обернулся.

– Сочтёмся, – хрипло сказал он и тихо повторил: – Сочтёмся…

И медленно осел на снег.

* * *

Ночь миновала, и рассвет впервые в эти мартовские дни принёс с собой тепло и тишину. Проснулись птицы. Дым-туман, который выдохом земли родился вместе с солнцем, медовой патокой стекал к реке, тонул в её высоких мутных водах, пропадал без всякого следа. Лес словно умылся, засверкал зелёной хвоей, даже старая трава, казалось, золотилась в солнечных лучах.

А сверху были небеса, чистейшие, бездонно-синие, какие видел только в раннем детстве, да и то потом забыл.

Похоже было, что и впрямь пришла весна.

Дьёрдь опустил глаза. Вздохнул. Так благостно, спокойно было на душе, что не хотелось шевелиться, не хотелось нарушать то хрупкое мгновение бытия, когда чувствуешь, что мир вокруг и ты – одно. Дьёрдь помотал головой. Неужели для того, чтобы это понять, надо было лишиться зрения? Ведь вроде ничего особенного – река, трава, небо… Почему он раньше этого не замечал?

Дьёрдь вынул карабелу из ножен. С придирчивым вниманием осмотрел клинок, царапнул ржавое пятно и покачал головой. Запустил, забросил, что и говорить… Сталь, какая-никакая, смазку любит. Огляделся в поисках тряпицы.

Тряпки были у Жуги в мешке. Будить травника не хотелось. Жуга и Зимородок спали рядом, укрывшись старым Атанасовым кафтаном, оба бледные, с лица худые и растрёпанные, как два брата, только волосом не схожие: клокастые рыжие у ведуна и белые до седины у мальчишки. Всё наоборот. Вчера Дьёрдь насилу уговорил обоих оставить его на страже – шутка ли, столько не спать! Глаза его пока ещё слезились, и Жуга, как ни был слаб, распотрошил свой мешок и запарил отвар. Наказал почаще промывать глаза и только после рухнул и уснул. Зимородок же, ни слова не сказав, устроился у травника под боком, согревая, и тоже вскоре задремал.

– Дьёрдь?

Тот повернулся на голос. Жуга проснулся и теперь сидел, насторожённо склонив вихрастую рыжую голову – прислушивался.

– Собак не видно?

– Да спокойно всё.

– Чего не разбудил? Поди уж третьи петухи пропели. Разнежились…

Он встал, прошёл к реке, зачерпнул воды и долго пил. Умылся, вытер руки о рубаху. Пригладил волосы. Заслышав плеск воды, проснулся Зимородок. Дьёрдь вздохнул и молча принялся раздувать костёр.

– Куда пойдём-то, Лис? – спросил он травника, когда со скудным завтраком было покончено. – Как собирались, в город?

Жуга смёл крошки с расстеленной тряпицы и отправил их в рот. Задумался.

– Как ни крути, в город всё равно идти придётся, – признал он наконец. – Тебе туда прямая дорога, Зимородку тоже помочь надо, пристроить его покамест на первое время. Да и у меня там дела. Только вот, думаю я, неплохо отдохнуть чуток.

– Здесь постоялый двор недалеко, – сказал вдруг Зимородок. – Только дорого, наверное…

– Да не дороже денег… А откуда ты знаешь?

– Так. – Он потупился. – Просто знаю.

Некоторое время они молча собирались в дорогу, чистили котелок, заливали костёр.

– Жуга! – позвал вдруг Зимородок.

– Что? – обернулся тот.

– Я… я с тобой хочу.

– Ну так пошли.

Тот долго не отвечал, сосредоточенно размышляя.

– Я города боюсь, – сказал он наконец. – Уж лучше я тут останусь. Там, на дворе кузнец живёт, может, возьмёт в ученики.

– Толковый мастер?

– Вроде бы.

– Тогда ладно. – Жуга вскинул котомку. – Был бы человек хороший, а остальное… Будь по-твоему.

Парнишка придвинулся ближе.

– Жуга…

– Ну?

Тот помолчал, кусая губы.

– Если тебе не трудно… Погладь меня ещё разок, а?

Жуга помедлил – и вдруг влепил мальчишке такую затрещину, что тот лишь чудом не свалился в воду. Мгновение Зимородок ошарашенно смотрел травнику в глаза, затем набросился, вцепился в рубаху. Два тела, рухнув, покатились по песку. Парнишка оказался сверху, зарычал, оскалился. Жуга вдруг рассмеялся, ловко вывернулся и взъерошил пятернёй его белые волосы.

– Ну вот, совсем другое дело! – усмехнулся он. Зимородок медленно приходил в себя, с недоумением глядя на Жугу. Здесь не было ни злобы, ни насмешки, это было нечто новое, сродни щенячьим дракам и забавам, которые давно стёрлись в памяти и только изредка припоминались с тянущей тоской. И всё же…

Жуга уселся, подбирая ноги под себя, и долго молчал, глядя на своё отражение в холодном зеркале реки.

– Смотри: вот река, – сказал он Зимородку. – Вчера мы были там, но сегодня там другая вода. Нельзя два раза окунуться в ту же воду. Вчера я гладил пса, теперь ты человек, так не ищи пути назад. Назад дороги нет, понимаешь?

Зимородок молчал.

– Мир человека тёмен и жесток. Учись бороться, Снежок, – говорил меж тем Жуга. – Делай, что хочешь, только другим не мешай. А ласка… Друзья, любимая – всё само придёт. Псы тоже, вон, тебя не очень-то ласкали.

– Я понял, – медленно ответил тот. – Но ты… Ты ведь тоже мой друг?

Жуга вздохнул.

– Надеюсь, что да, – ответил он.

Зимородок прищурился в хитрой усмешке:

– И ты больше не ударишь меня?

Жуга пожал плечами:

– Кто знает!

– Ну, тогда держись!

Снежок вскочил, и Жуга кувырком полетел на песок.

* * *

Никогда не угадаешь, кого сегодня занесёт на постоялый двор! Позавчера прошёл большой торговый обоз, вчера – лишь пара верховых, а вот сегодня трое странников остановились погостить. Один чернявый и с клинком у пояса, а два других малость потощее и похожи меж собой, может, братья, а может, ещё какие родичи, кто их разберёт! Да всё равно, лишь бы платили да столы не ломали.

Хозяин вбил пробку в бочку, подхватил наполненные кружки и двинулся к столу, не переставая говорить:

– Вот пиво, как заказывали! А скоро и ужин приспеет. Откуда идёте? Издалека? Торопитесь небось? Ну-ну… А то оставайтесь на ночлег, сеновал вам постелю. Дороги нынче опасные, да и ночи холодные. Ну, вам с саблей бояться нечего… А вот говорят ещё, –