По мере того как продвигался рассказ, ровней становилась и речь монаха, словно бы он находил утешение в воспоминаниях.

– Читая манускрипты, собранные Тотлисом, наткнулся я на труд алхимикуса Марка Греческого, «Книгой огней» озаглавленный, и в оном труде, стародавнем и мудром, нашёл я рецепт странного зелья, следуя которому добавил ко всему, что было у меня, селитры и масла, и долго нагревал потом в сосуде. Но – увы! – летучие пары, что наибольшее воздействие в нагретом состоянии производят, разорвали сей сосуд. Я взял тогда горшок со стенками потолще, сложил туда искомые ингредиенты и тинктуру, забил отверстие пробкой и укрепил для тяжести камень сверху. Исусе, спаси мою душу! Громыхнуло так, что меня бросило к стене, и, верно, если даже и не владыка ада Люцифер – будь трижды проклято имя его! – явился предо мной в безумной вспышке, то кто-то из его прислужников! Я обгорел и оглох, и даже на время ослеп, могильный смрад заполнил мою келью, черепки от горшка разлетелись без счёта вокруг, а камень, возложенный сверху, пробил крышу и сгинул бесследно!

– Это всё? – спросил Жуга.

– О, если бы! – в отчаянии ответил брат Бертольд. – Мне запретили заниматься алхимической наукой, настоятель наложил на меня суровую епитимью, и я ревностно молился день и ночь. Но вскоре в одну из ночей, когда я, утомлённый, задремал, явились двое, чтоб меня убить. После долгих молитв спал я чутко, и тихий шорох разбудил меня в миг, когда клинок уж занесён был надо мною! Я с криком оттолкнул напавшего – а он хоть был невысок, но силы необычайной, – и только чудом вырвался из кельи, избежав смертельного удара: нож оцарапал мне ребро. Когда ж вернулся я, собравши братию свою, лишь чёрная зловонная нора, прорытая в земле, осталась после демонов. Её засыпали землёй и известью и даже не пытались заглянуть в тот ход, что вёл не иначе как в сердце ада. А я ушёл на следующий день. Вот так.

– И долго ты так ходишь?

– Сегодня третий день. – Монах по-детски шмыгнул носом. Поднял взгляд. – Поставь мне пива, Лис.

– И что, в эти две ночи тебя тоже искали?

– Не спал я. Даже не ложился.

Жуга нахмурился.

– Вот, значит, как… Ну, что ж. – Он встал, порылся в кошельке. – От пива тебе вряд ли полегчает. А вот купи лучше немного мыла, отмойся и платье отстирай.

– Где? – Брат Бертольд повертел в руках менку.

– В реке, за городом. А к вечеру, уговоримся так, придёшь сюда, тогда посмотрим. Да смотри, ежели и это пропьёшь, вообще к тебе не подойду. А пока что на вот, протрезвись.

Он подвинул монаху уцелевшую кружку, плеснул в неё воды из кувшина, принесённого хозяином, после чего поднял котомку, посох и молча вышел из корчмы.

* * *

То, что за ним идут, Жуга заметил сразу. Вряд ли здесь, за городской стеной, где узенькие улочки сплетались в запутанную каменную сеть, два человека враз могли облюбовать один путь, не сговорившись. Жуга прошёл от корчмы по направлению к центру города, свернул на улицу ткачей – то был богатый чистенький квартал со множеством торговых лавочек по обе стороны – и приценился для виду к выложенным на прилавок тканям. Сейчас, когда холерная напасть пошла на убыль, люди вспомнили о приближающемся лете. Меха, сукно и тёплую фланель сменили саржа, лён и яркая сарпинка, а кое-где с немалой переплатой можно было отыскать батист, причудливую вязь голландских кружев и совсем уж редкие по нынешней поре восточные шелка. Зато повсюду грудами лежали поддельные «бухарские» ковры местной работы. Торговцы с беспокойством поглядывали на небо: похоже, с запада ползла гроза.

– Купи рубаху, рыжий!

Травник поднял взгляд. Хозяин лавки, толстый бородач-южанин, подмигнул и развернул перед Жугой расшитую рубашку.

– Спасибо. Не хочу.

– Купи, недорого отдам. А то, гляди, совсем ты обносился, стыдно людям показаться. Четыре менки и прошу всего.

Жуга поколебался. Купец, конечно, был прав, но слишком уж дёшево просил.

Но… больно хороша была рубаха.

Подозрительно дёшево.

– Четыре?

– Ладыть, уговорил. Три с половиной. Ну, берёшь?

Соблазн был велик. Жуга кивнул и полез за кошельком. Сунул нежданную обнову в сумку и украдкой взглянул назад, вдоль улицы, отметив, что увязавшийся за ним незнакомец свернул туда, где лавки были побогаче. Жуга забросил котомку за спину и ходко двинулся назад, ловко обходя прохожих. Спустился вниз по улице, свернул два раза налево и вскоре вышел к рынку, прямо в рыбный ряд.

Здесь царила суета. В преддверии войны и в ожидании осады ненасытный город проглотил не один обоз провизии. Грузились и разгружались подводы, ржали лошади, скрипели тали, с грохотом катились пустые бочки и глухо стучали по камням полные. В душном воздухе висел тяжёлый запах от корзин с солёной, вяленой, копчёной и просто снулой рыбой. Приметив небольшой возок, Жуга укрылся за ним и осторожно выглянул оттуда.

Преследователь только-только показался из-за угла – Жуга опередил его почти на всю длину кривого переулка – и с беспокойством озирался в поисках приметной рыжей головы. Жуга невольно усмехнулся, так неумело и нелепо выглядела эта слежка, затем посерьёзнел и двинулся меж больших, полосками раскрашенных палаток с намерением оставить незнакомца в стороне.

И остановился словно вкопанный.

– Бог мой… Влана!

Девушка за прилавком подняла взгляд. Губы её дрогнули.

– Ты?..

Жуга не ответил. Молчала и Влана. Она похудела, спала с лица. Каштановые волосы упрятались в чепец. Болезненная тонкость рук, отёки под глазами и туго под рубашкой перевязанная грудь лучше всяких слов сказали травнику, в чём дело.

Девчонка, месяц не прошёл, как вытравила плод.

– Давно тебя не видно было… – Влана поискала косу. Не нашла, потупилась. – Как ты? Где?

– Не стоит говорить об этом, – уклончиво ответил травник.

– По-прежнему дороги топчешь?

– Можно сказать и так. Ты замужем?

– Я… нет. – Она покачала головой. – Мне тётка двоюродная в лавку помогла устроиться. Спасибо, холера не задела. А прежнее… занятие бросить пришлось. Видишь ли… я…

– Я знаю, – кивнул Жуга. – Скажи… – он помолчал, не решаясь продолжить, – это был… мой?

Влана пожала плечами.

– Теперь-то какая разница?

– Да. В самом деле. – Жуга прошёлся пятернёй по рыжим волосам.

– Ты где сейчас? – спросила Влана. – Опять у Ладоша?

– Угу. Я… Знаешь, мне хотелось бы тебя увидеть.

– Ты там остановишься?

– Не знаю. Наверное, да.

– Надолго?

Жуга пожал плечами.

– Я приду сегодня вечером, когда освобожусь.

– Гроза идёт. – Жуга взглянул на небо. – Недолго торговать осталось.

– Наверное, недолго.

Внезапная встреча спутала все планы. Вдобавок травник совсем забыл, с чего его понесло на