Беркут непонимающе хмыкал, а Хакама загадочно улыбалась.Дряхлый старец страшится, что не успеет добраться до своей башни, вон, спешнороется, в его пальцах блеснул свет, это Жемчужина, вот что-то шепчет...

Ее внезапно тряхнуло. Воздух смялся, пошел тугими волнами.Вдали на месте мудреца возникло огромное толстое дерево. Воздух дрожал какперегретый. Хакама впилась глазами в странный силуэт, что растопырил ветви,странно дряблые и безлистные, ствол раздался и стал еще толще. Таких деревьевона никогда не видела, даже не думала, что могут быть такие толстые, массивные,от которых веет уверенностью и... долголетием.

— Дерево... — прошептала она, — дерево, которое живет десятьтысяч лет!.. О нем когда-то писали... Так вот во что превратился Сосику!

В глазах был страх, ведь могла и она... Но хоть чудесныевещи всегда выполняют желания людей, но иногда странно выполняют. Не так, какте задумали, а как оформили в слова...

Она посмотрела на каменные плиты стены, где в тайном месте,защищенном заклятиями, спрятала звездные карты. Вот оно, настоящее сокровище!Кто обладает им, тот обладает всем. А у нее еще есть время, чтобы с их помощьюполучить не только долгую жизнь, равную жизни самых долгоживущих деревьев, но ибессмертие богов... если это только возможно.

Правда, надо выбрать время, чтобы пересмотреть хотя бы линиижизни этих... что собрались в ее башне. Таким сборищем нельзя невоспользоваться. Может быть, даже в самом деле прийти к какому-то соглашению?..И создать что-то вроде союза чародеев, о котором все твердил тот, с зеленымиглазами?

Но только править будет она.

Одна.

Из окон башни магическая скорлупа, незримая для простогонарода, блестела лиловыми искорками. Она накрывала башню куполом, легким ипочти прозрачным, похожим на пузырь из пленки молодого бычка, но в башнесобрались не простолюдины, а чародеи, каждый видел, что эту скорлупу не пробитьи самыми могучими таранами, не разрушить камнями из баллист...

Беркут посопел, внезапно его густой неприятный голосразорвал напряженную тишину:

— Хакама, я ставлю свою скорлупу поверх твоей!

В помещении стало тихо. Глаза всех были обращены в ихсторону. Она медленно наклонила голову, чувствуя смятение и торжество. Всеколдуны укрепляют свои гнезда, но такого еще не было, чтобы кто-то укреплялгнездо другого. Правда, сейчас сам укрывается в нем, но все же...

Воздух стал суше, в окна блеснуло цветными искрами.Казалось, многоцветная радуга повисла прямо за башней. Все видели, как медленнопроявился широкий купол, который накрыл башню вместе со скорлупой Хакамы. Покачто он был цветной, как радуга, но быстро уплотнялся, матовел, становился дажена вид толще, непроницаемее, потом испрозрачнился и словно растаял. Дажеколдуны не сразу могли сказать, что новый купол созрел и стал настоящейскорлупой, о которую разобьются любые стенобитные орудия.

Скорлупа Беркута отстояла от купола Хакамы на три шага,ближе нельзя, магические силы соприкоснутся, начнут перетекать одна в другую,купола где-то станут впятеро толще, а где-то истончатся до кленового листка, ноКовакко, Автанбор и сама Хакама видели, что скорлупа Беркута даже толще ипрочнее, хотя площадь ее больше. Лесной колдун оказался неожиданно силен, этонадо учесть на будущее... если оно будет.

Ковакко недовольно булькнул:

— Ну, если это необходимо... Наша хозяйка... э-э-э...хозяйка этой башни не решается попросить нас помочь, но на всякий случай все жестоит, стоит... э-э-э... стоит. Я не верю, что человек из Леса настолько ужсилен, но... э-э-э... стоит...

Его короткие руки с перепонками между пальцев задвигались,кваканье стало громче. По всему помещению потек запах гнили, лягушек, тины иразлагающихся рыб. За окном коротко блеснуло. Радужные отблески пали на лица,испятнали пол, задвигались, как цветные жуки на сером дереве.

Его скорлупа накрыла купол третьим слоем. Все так же, на тришага от скорлупы Беркута, спер-ва радужная, потом матовая и тут же неуловимопрозрачная, она словно остановила время, потому что все стояли неподвижно,оглушенные свершившимся.

Никогда еще за все века ни одна башня не бывала окруженатройным слоем защиты!

Широко расставив ноги, Олег угрюмо рассматривал башнюХакамы. Она уже не казалась точеной, изящной, а когда западная часть неба сталаналиваться пурпуром, вовсе стала похожа на вбитый в тело земли огромныйдеревянный кол.

Внезапно красное по небу пошло волнами. Складки сталитемными, между ними полыхнуло оранжевым, словно на расплавленном металленарушили застывающую корку. С запада по небу пронеслись алые стрелы, длинные ипрямые, пересекли небосвод и растаяли уже почти у самого края на востоке.

Среди сумятицы на небе проглянула скачущая четверка коней. Вколеснице на миг показался человек в блистающих грозно доспехах. Красные конинесли по небу неистово, из-под копыт летели длинные искры.

Голубка, пронеслось в голове. Голубка освободила шлем!Жаждущий крови бог, уже в нетерпении облаченный в боевые доспехи, наконец-тоухватил шлем и с мечом наперевес вскочил на боевую колесницу. Быть большойкрови, быть пожарам, быть лязгу мечей, стуку стрел о щиты, крикам умирающих...

Неистовый Перун снова начинает великую войну!

Он быстро посмотрел на башню, в груди стало жарко, запекло,яростная мощь жгла, но он еще чуть помедлил, все ли колдуны там, покончить совсеми разом, и наконец выплеснул всю ослепляющую ярость в единый всесокрушающийудар...

Хакама быстро переходила от одного колдуна к другому. Не всеобщались друг с другом, воздух пропитан ненавистью, надо смягчать, служить дажетолмачом, что удобно вдвойне, можно вязать сложную сеть интриги, пусть все таки общаются только через нее, она от роли хозяйки убежища быстро переходит кроли хозяйки вообще...

Решетка на окне внезапно налилась багровым. Пошел тусклыйсвет, решетка мигом превратилась в оранжевую, потекли тяжелые капли металла. Запару мгновений все истаяло как воск под жаркими лучами, на полу медленнозастывали красные наплывы, темнели, бугрились.

В тесный оконный проем втиснулась огромная птица. Все молчаждали, а птица рухнула на пол, затрепыхалась, роняя перья, поднялся некрупныйчеловек с суровым напряженным лицом, сухой, жилистый, черноволосый, с небольшойсединой на висках. Дыхание вырывалось частое, он быстро посмотрел на оборванныерукава, на перья, что остались даже в оконном проеме, перевел взгляд наостальных. В круглых птичьих глазах была злость.

— Что за окна?..

Вокруг него заструился воздух. Хакама проговорила мягко:

— Приветствуем тебя, мудрый и могучий маг!.. Не спешиукреплять доспехи на своем теле. Здесь все союзники...