— Слишком дикую, — ответил он нехотя, глаза как прилипли кдрагоценной Жемчужине. — Чересчур...

— Но ты первым назвал его! Хотя могучих чародеев на светенемало.

Он уклонился от ответа:

— Как ты сумела отнять?

Она расхохоталась весело и звонко:

— Отнять? Фу, как ты груб. И недостойно умных людей. Ондобыл, принес и отдал мне в белы руки. Потому что он... всего лишь он, а я...Но я потревожила тебя не потому, что решила побахвалиться. Самое невероятное,что я готова отдать тебе эту Жемчужину.

Его не по-старчески острые глаза блеснули. Он дернулся изадержал дыхание так резко, что она на миг пожалела о своем предложении.

— Отдать?

— В обмен, — пояснила она. — Кое-что хочу получить взамен.

— Если не мою жизнь, — прошептал он, — то... все, чтоугодно. Но что за варвар! Если бы только знал, что эта Жемчужина может! Так чтоты хочешь за нее?

Она прямо посмотрела в его сразу посерьезневшее лицо:

— Всего лишь твои звездные таблицы.

Он отшатнулся:

— Ого! Это же труд всей моей жизни!.. И труд... многихпоколений чародеев до меня!

Она переложила Жемчужину из ладони в ладонь, любуясьпереливами внутреннего света. Отблески играли на ее чистом милом личике.

— Жаль. Но мне хотелось только этого. Все остальное либо уменя есть... либо мне не нужно.

Он смотрел исподлобья. Проговорил, колеблясь:

— Ты могла бы получить с помощью этой Жемчужины.

— Могла бы, — согласилась она. — Но я уже сталкивалась свыполнением желаний... И думала, лучше бы не загадывала. Что, если получу, ноне буду знать, как пользоваться? Ты старше, опытнее. Ты сумеешь и себяобезопасить, и получить от нее все, что она может дать. Отдам сразу, еслинаучишь понимать свои звезды.

Он поколебался, кивнул:

— Твое личико обманчиво, женщина. Ты мудрее, чем выглядишь.

— Спасибо.

— Скажи только... Почему? Почему ты предпочитаешь Жемчужинемои таблицы?

Она прямо посмотрела в его старое сморщенное лицо:

— Мне не надо так спешить, как тебе. Я могу разобраться втвоих таблицах, вычислить жизни и будущее каждого из людей... Ну, каждый меняне интересует, но я смогу видеть те звезды, что движут королями, царями и,самое главное, колдунами, которые пока что для меня недосягаемы! Я просмотрю ихбудущее, увижу, кто на что способен, кому что грозит, кто когда умрет илипогибнет... Эта власть больше, чем может дать Жемчужина, если хочешь всюправду.

Он медленно кивнул. Она замедленно, чтобы он не видел,перевела дыхание. Похоже, она выбрала верную линию, сказав всю правду. Онслишком опытен, сразу заподозрил бы в чем угодно, если бы в голосе или жестедопустила хоть малейшую фальшь.

— Клянусь великой клятвой, что я передам все без обмана и обучу,как читать небо.

Она перебрасывала Жемчужину из ладони в ладонь, глаза еесмеялись:

— А я клянусь передать Жемчужину сразу же, как только тыпередашь и обучишь. Поручителем пусть будет тот, кому доверяем мы оба.

— Это не должен быть колдун, — сказал он торопливо.

— Согласна, — ответила она охотно. — Ни колдун, ни чародей,ни маг, а человек честный и простой, кто еще верен слову чести и верен клятве.Таких много в мире. Как князей, так и простолюдинов. Мы быстро отыщем.

Его глаза не отрывались от чудесного комка света в ее руках.Узкие лучики просвечивали между пальцами, а плоть светилась нежным розовымсветом, внутри которой темнели тонкие, как у птички, косточки.

— Я готов тебе отдать таблицы прямо сейчас.

— Я готова принять.

— А Жемчужину?

Она раскрыла рот для ответа, но застыла: совсем близкодонесся слабый треск. Звук был такой, словно полумертвая мышь скребется подполом, пытаясь дотащиться до выхода из норки. Тревога не успела проявиться налице волшебницы, как ее губы скривила презрительная улыбка. Кто-то оченьмогучий пытается проломиться сквозь ее защиту. Самое большее, что удается, воттак попищать, поскрестись. Она подняла вопрошающие глаза на Сосику, но старыймудрец повел глазами в сторону:

— К тебе кто-то пытается попасть?

Она удивилась:

— Тебе слышно?

— Нет, но я вижу твое лицо.

— От тебя ничего не скроешь, — сказала она льстиво, а просебя подумала, что верно сделала, не солгав даже в мыслях, этот старик всеравно бы заметил. — Кто-то пытается, но нам не нужны свидетели.

Он сказал серьезно:

— Допусти. Сейчас в мире творится что-то странное. Я никогдаеще не видел такого расположения звезд! Они предвещают великое потрясение...

Она поколебалась, ведь услышит и он, а вдруг ей собиралисьсказать что-то стоящее, но с другой стороны — сейчас важнее всего заполучитьзвездные карты, а для этого надо не терять расположения этого старца.

В стене напротив светлого пятна, где светилось лицо Сосику,возник и налился светом неровный квадрат, проступили огромные глаза,толстогубый рот. Губы задвигались, хриплый голос прорычал:

— Хакама... Не скажу, что рад тебя видеть, но есть общеедело. Это кто там на той стороне? Чье рыло?

— Говори, — обронила она сухо. — И не оскорбляй моих гостей,или я прерву твою нить.

Из глаз брызнули красные искры, а губы изогнулись впримирительной усмешке:

— Ладно-ладно. Его это тоже касается. По нашим крепостям идеттот красноголовый!.. Да, который шумел так, что его даже деревенские колдуныразглядели со всех сторон. Ты знаешь, что он расколол землю под убежищем одногочародея... черт, забыл его имя... что-то отвратительное, как вон у тебя или утого рыла, что на той стене... Еще он, пролетая... да-да, всего лишь пролетаянад кольцом гор, где устроил свое царство Грибоед... или не Грибоед... тоже мнеимечко!.. ведь люди грибы не едят, это жвачка для оленей... так вот он однимдвижением обрушил горы так, что теперь там камень на камне не выше чем фига!..Кто захочет посмотреть на кости Незнаемого, тому придется поднять целый горныйхребет.

Она ощутила, как медленно холодеет лицо. В желудке сталотяжело. Непослушными губами прошептала:

— Быть того не может... Он не настолько силен!

— Те тоже так думали!

— Не может быть, — повторила она мертвым голосом. — Емукак-то удалось... гм... ему удалось нечто такое, что другим было не под силу,но это просто случай... Я была слишком потрясена находкой...