потребителях и производителях, и недорогие быстрые способы улучшить здоровье населения обещали принести долгосрочную прибыль. Перспектива заманчивая еще и потому, что основными поставщиками ДДТ могли выступить американские производители, к примеру DuPont и Monsanto. Кроме того, американское решение проблемы малярии избавляло от необходимости заниматься трудноразрешимыми проблемами бедности и деградации окружающей среды. От таких вопросов веяло социальной медициной и социализмом.

Стратегия ERLAAS, разработанная в 1945 г. и впервые опробованная в 1946–1947 гг., для борьбы с малярией избрала военный подход. Внутренняя документация кампании пестрела военными терминами и аналогиями, сотрудники придерживались принципов армейской иерархии, работа осуществлялась с применением военной техники. Эта «вторая высадка в Нормандии» и квазивоенная оккупация, которая за ней последовала, не посчитались ни с историей острова, ни с условиями жизни населения, ни с экономикой Сардинии, ни даже с данными предыдущей противомалярийной кампании, начатой в 1900 г. Разработчики стратегии просто поделили Сардинию на иерархически организованные административные единицы: регионы, округа, области, районы и сектора. Самой важной оперативной единицей был сектор – участок территории, который одна бригада распылителей может обработать ДДТ за неделю.

Для картографирования каждого из 5299 секторов наняли разведчиков, которые должны были выявить все места обитания комаров An. labranchiae: дома, шахты, общественные здания, церкви, магазины, амбары, мосты, свинарники, конюшни, сараи, курятники и древние башни нураги – характерную черту сардинских пейзажей. Также была запланирована обработка пещер и гротов. Определив задачу, руководство ERLAAS нанимало бригады дезинсекторов из числа местных жителей, которые досконально знали окрестности. В каждом секторе работала одна бригада, оснащенная ручными и ранцевыми опрыскивателями и канистрами с 5 %-ным масляным раствором ДДТ. Следуя инструкции, они покрывали стены и перекрытия всех строений слоем ДДТ из расчета 2 г на квадратный метр. Примененный таким образом инсектицид должен был убивать насекомых, когда они с ним соприкасались, и обеспечивать остаточный летальный эффект, то есть гибель комаров на протяжении нескольких месяцев, до следующего раунда распыления.

Эта затейливая стратегия полагалась на беспрецедентно убойную силу ДДТ и предположение, что комары An. labranchiae – эндофильный вид, то есть большую часть времени до приема пищи и между приемами они проводят в помещениях. Кампания преследовала две цели. Первой нужно было достичь незамедлительно: уничтожить всех активно питающихся комаров до того, как они успеют отложить яйца. Для достижения второй цели требовалось отравить все «зимовки» анофелесов, где они коротали малярийное межсезонье с ноября по февраль. Тогда весной комариной молоди окажется слишком мало, чтобы размножиться и восстановить цикл передачи инфекции. Для гарантии результата по завершении каждой недели опрыскивания разведчики возвращались в сектор для проверки качества нанесения раствора, которое нужно было делать согласно спецификации, а также чтобы найти и посчитать оставшихся комаров. В «командном пункте», в городе Кальяри, руководители проекта аккумулировали собранные данные, наносили их на карту острова и планировали дальнейшие действия. Кроме того, они выдавали награды отличившимся дезинсекторам и разведчикам, наказывали бездельников и поощряли дух соперничества между бригадами.

Однако вскоре энтомологи обнаружили, что, вопреки предположениям разработчиков ERLAAS, комары An. labranchiae не так уж тяготели к жилым помещениям. Вместо того чтобы укрываться исключительно там, сардинские комары по большей части предпочитали дикий образ жизни, много времени проводили на открытом воздухе и в жилье залетали, только чтобы поесть, и в основном в темное время суток. Стало ясно, что уничтожить вид путем опрыскивания помещений не получится. Поэтому с 1947 г. руководство ERLAAS перевело обработку помещений в категорию второстепенных задач и сосредоточилось на альтернативной стратегии – опрыскивании мест размножения на открытой местности весной и летом. График опрыскивания соответствовал кривой заболеваемости: старт в мае, резкий подъем в июне и июле, пик в августе и полное прекращение в ноябре.

Бригады работали в соответствии с климатическим зонированием по высоте над уровнем моря. Местности на уровне моря обрабатывали в марте, когда комары начинали размножаться вдоль побережья. По мере потепления бригады постепенно переходили на большие высоты. Как и раньше, работы на открытой местности велись по тем же административным единицам теми же бригадами дезинсекторов и разведчиков, но фокус внимания теперь был не на взрослых особях, а на личинках, и целью обработки были уже не сооружения, а горные водоемы, лужи вдоль речных русел, берега ручьев, болота, озера, ирригационные канавы и колодцы.

Но если в обработанных помещениях слой инсектицида можно было просто подновлять, то для опрыскивания открытых пространств требовалось гораздо больше усилий. В течение всего сезона размножения обработку нужно было повторять каждую неделю. К тому же комариных гнездовий насчитывалось больше миллиона и многие из них были скрыты под густыми зарослями ежевики. Поэтому распылению часто предшествовало осушение болот и расчистка ручьев, где-то использовали динамит, где-то для улучшения стока корректировали русла рек. Разумеется, для обработки открытых пространств требовалось гораздо больше разного оборудования, чем для работы внутри помещений: тесаки для вырубки кустарника, топоры, лопаты, мотыги, косы, лодки, плоты, тягачи, экскаваторы, косилки, насосы и взрывчатка. Более того, обширные пространства, которые нельзя было эффективно обработать с земли, опрыскивали с воздуха. Летчики итальянских ВВС летали на переоборудованных бомбардировщиках, у которых под крыльями вместо орудий были закреплены топливные бочки с инсектицидом.

Наружное опрыскивание вызвало недовольство населения. Однако в отчетах ERLAAS нет упоминаний о сопротивлении, сопоставимом по масштабу с тем, что наблюдалось в ходе распространения хинина в либеральную эпоху. О необходимости противомалярийных мер рассказывали в школах и медпунктах, ДДТ прославился как отличное бытовое средство от мух и постельных клопов, да и многие сардинцы сами стремились в отряды опрыскивателей, потому что там хорошо платили. И тем не менее часть населения активно препятствовала работам по уничтожению комаров. Пастухи и рыбаки опасались, что ДДТ погубит промысловую фауну, от которой зависело их собственное благополучие, и поэтому скрывали водосборные сооружения от дезинсекторов и иногда обстреливали их из винтовок. Бандиты грабили конторы ERLAAS, где ее сотрудники получали на руки зарплаты, а коммунисты клеймили всю программу как экспансию американского империализма. Все эти сложности и трудная задача обработать тысячи квадратных километров пересеченной местности привели к тому, что очень скоро ERLAAS стала крупнейшим работодателем на Сардинии. В организации числилось 30 000 сотрудников, и 24 000 из них занимались отнюдь не опрыскиванием, а тяжелым физическим трудом по осушению и очистке территорий.

В 1946–1947 гг. вторая противомалярийная кампания достигла пика: полномасштабное распыление осуществлялось по всему острову, как в помещениях, так и снаружи. 1948 и 1949 гг. стали переломными. Разведчики докладывали, что на огромных пространствах открытой местности комариные личинки не обнаружены, как и взрослые особи внутри помещений, поэтому в 1949 г. акцент программы сместился с тотального опрыскивания на зачистку отдельных секторов, где разведчики еще находили признаки присутствия комаров. К 1951 г. большинство комаров всех видов было истреблено, но An. labranchiae кое-где еще встречался. Поскольку изначальная цель проекта заключалась в том, чтобы определить возможность уничтожения местных комаров, формально кампания была провалена. Но с точки зрения здравоохранения цепочка передачи была разорвана, Сардиния избавилась от малярии, и Сардинский проект был закрыт. В отчете Фонда Рокфеллера говорилось: «Когда основные работы были проведены, комары Anopheles labranchiae где-то изредка еще попадались, поэтому нельзя утверждать, что кампания по их истреблению прошла успешно. Но если в вопросе истребления комаров результат эксперимента отрицательный, то в том, что касается здоровья населения, он более чем положительный»{199}. Количество зарегистрированных случаев малярии резко сократилось – с 75 447 в 1946 г. до 15 121 в 1948 г., а в 1951 г. было зарегистрировано всего девять случаев. Джон Логан, отмечая, что проект вызвал «всемирный интерес», еще в 1948 г. уверенно предсказывал, что эта кампания «покажет методы истребления комаров, пригодные для применения в больших масштабах, что до сих было невозможно»{200}.

Дополнительные факторы, способствовавшие ликвидации малярии на Сардинии

Согласно единому мнению, ДДТ был очень мощным фактором искоренения малярии на Сардинии, но утверждать, что единственным, – значит вводить в заблуждение. В послевоенный период одновременно с обработкой острова от комаров имели место еще несколько мероприятий, никак с ДДТ не связанных и ни в официальном отчете Логана, ни где-либо еще не упомянутых. Один из факторов, который легко упустить из виду, – это рынок труда на Сардинии, который проект ERLAAS очень сильно изменил. Когда организация приступила к опрыскиванию открытой местности, она наняла десятки тысяч работников и обеспечила им зарплаты выше предусмотренных государством ставок.