– А я Анна Петровна, – улыбнулась санитарка, – всю жизнь побольницам полы мою. Собачья работа, скажу тебе, зарплата маленькая, вот иприходится крутиться, чтобы деньжонок нарыть. Кому судно подашь, кому палатулишний раз протрешь или вот за вещами сгоняешь, копеечка к копеечке, получаетсярублик.

Сказав последнюю фразу, Анна Петровна поставила сумку наасфальт и провела рукой по растрепавшимся волосам.

Мои глаза скользнули по ее тонким, бледным пальцам… Что-топоказалось странным… Но тут, испуская удушливую вонь, подкатил автобус, и мыстали втискиваться в переполненное нутро. Анна Петровна не обманула. Путьдействительно занял всего пять минут.

– Вот она, больничка, за супермаркетом, – сообщиласанитарка, когда мы, слегка помятые, выбрались наружу, – тебе через главныйвход идти, а мне с тылу, где сотрудники просачиваются. Ну, пока, может, ещевстретимся.

Я потянула на себя тяжеленную дверь, оказалась в просторномхолле и увидела небольшое окошечко с надписью «Справочная».

– Скажите, в какой палате лежит Виктория Виноградова? Бабкав белом халате, сидевшая по ту сторону стекла, нехотя отвлеклась от книжки. Онаперевернула карманное издание переплетом вверх и шмякнула его около допотопногочерного телефонного аппарата. Я невольно бросила взгляд на фамилию автора ииспытала укол совсем не белой зависти. Смолякова! Ее читают везде.

– Справки выдаем лишь ближайшим родственникам, – каменнымголосом ответила бабулька.

– Я сестра Виноградовой.

– Покажи документ.

– Извините, паспорта нет.

– На «нет» и суда нет! – рявкнула старушка и погрузилась вСмолякову.

– Будьте добры, – я решила предпринять еще одну попытку.

Но бабушка молча опустила занавеску. Перед глазамизакачалась табличка: «Перерыв двадцать минут». Поняв, что ничего не узнаю, яподошла к милиционеру, сторожившему вход.

– Можно войти?

– Пропуск, – лениво сказал он.

– У меня нет.

– Вход только по разрешению врача.

– Но как же продукты передать?

– Посещение больных с семнадцати до девятнадцати, – довольновежливо пояснил парень.

– Мне в пять часов нужно быть совсем в другом месте!

– Это не ко мне, – покачал головой охранник, – есть пропуск– пущу, нет – приходите в установленное время.

Потерпев полное фиаско, я решила попытать счастья в окошке,над которым красовалась надпись: «Прием передач».

– Не могли бы вы взять у меня это письмо? – робко попросилая женщину примерно моих лет. Та отложила книгу. Вновь Смолякова!

– Номер палаты и какое отделение?

– Токсикология, а в какой палате лежит, не знаю.

– Спросите в «Справочной».

– Там только родственникам сведения дают.

– Вы предлагаете мне бегать по коридору, размахиваяконвертом? – окрысилась тетка. – Во народ, обнаглели совсем.

И она тоже опустила занавеску. На этот раз появиласьтабличка: «Идет разнос полученных передач. Новый прием через два часа».

Я вышла во двор и увидела ларек, бодро торгующий всякойвсячиной: домашними тапками, халатами, печеньем, газетами.

Секунду я рассматривала ассортимент, а потом сообразила, какпоступить.

Через пару минут, купив красные клетчатые тапки с помпонами,я нацепила их на ноги, сунула босоножки в пакет, бросила сверху две газеты,пачку дешевого печенья и отправилась искать служебный вход. Дверь обнаружиласьв углу здания, возле нее читал журнал кабаноподобный дядька.

– Эй, ты куда? – бдительно притормозил он меня. Я выставилавперед пакет.

– Да во двор за газетками сбегала, опять же сладкогозахотелось, тут к чаю ничего не дают хорошего!

Секьюрити скользнул глазами по моим ногам, обутым в уродскиетапки, и вздохнул:

– Ступай себе в палату, нечего по улице шляться, еслилечиться приехала.

Я ужом проскользнула внутрь здания и полетела искатьтоксикологию. Наверное, Анна Петровна на работе, она покажет мне палату ВикиВиноградовой.

Оказавшись в длинном коридоре, я остановила молоденькуюмедсестру с эмалированным лотком в руках:

– Где мне найти Анну Петровну?

– Спросите на посту, сведения о больных у них, – весьмаприветливо ответила девушка.

– Мне нужна ваша санитарка.

– Кто? – удивилась медичка.

– Нянечка Анна Петровна.

– Такой тут нет.

– Как?

– Очень просто. В нашей смене баба Клава, есть еще ОльгаНиколаевна и Серафима Сергеевна. Если хотите договориться об уходе, идитесейчас в процедурную, баба Клава там пол моет!

Страшно удивившись, я пошла в указанном направлении и нашлав резко пахнущей лекарствами комнате кругленькую бабуську, бодро шлепавшуютряпкой по мокрому линолеуму.

– Вы Клавдия.., простите, не знаю отчества.

– Зови бабой Клавой, – улыбнулась старушка, – чего тебе?Говори, не стесняйся, беру недорого, за сутки пятьдесят рублей. Работу исполняючестно. Кто у тебя тут? Пригляжу, как за родным.

– Вы не подскажете, где найти Анну Петровну?

– Это кто ж такая? – удивилась нянечка.

– Она мне сказала, что работает санитаркой, пообещала замоей подругой поухаживать, взяла сто рублей и пропала! Баба Клава оперлась нашвабру.

– Нету тут никаких Анек… Хотя постой, вот гнида!

– Вы кого имеете в виду?

– Да Анька из нейрохирургии! – воскликнула нянечка. – Онаэто, больше некому. Анна Петровна, с третьего этажа. Ишь, пройда, чегонадумала! Клиентов моих отбивать. То-то она сегодня по нашему коридору шмыгалавзад-вперед, взад-вперед. Я еще подумала: что ей тут надо? Ступай внейрохирургию, забери свои деньги. Аньке никто не позволит в токсикологии залюдями приглядывать, да и прошу я меньше, всего полтинник.

Я спустилась на этаж ниже, потыркалась в разные двери инаконец попала в сестринскую. Очень высокая и излишне полная женщина буркнула:

– Ищете кого?