— Гость из прошлого должен появиться извне, — сказал Пуаро.— Это ваша идея, инспектор Гарроуэй?

— Это не идея, просто версия…

Мисс Ливингстоун сообщила миссис Оливер, когда та вернуласьдомой:

— Было два звонка. «Кричтон и Смит» интересовались, какую вывыбрали парчу: светло — зеленую или бледно — голубую?

— Я еще не решила. Мне надо видеть, как они смотрятся привечернем освещении.

— Еще звонил этот иностранец, месье Пуаро.

— Что он хотел?

— Он просил узнать, можете ли вы встретится с ним во второйполовине дня.

— Не получится. У меня дела. Позвоните ему и скажите, что, ксожалению, я отправилась охотится на слонов.

— Как? Простите, я не поняла, — пролепетала миссЛивингстоун.

— Скажите так, как я сказала: отправилась охотиться наслонов.

— Хорошо, мисс, — пробормотала секретарша, подумав, что хотяее хозяйка известная писательница, но в голове у нее не всегда все дома.

— Мне не приходилось до сих пор охотится на слонов, сообщиламиссис Оливер. — Но я думаю, что это очень интересно.

Она прошла в гостиную, где на диване в беспорядке валялисьее записные книжки.

— Пора начинать, — сказала себе миссис Оливер. — И еслиДжулия еще полностью не выпала из своей каталки, я думаю, что она что-нибудь дапомнит. И начну я с нее.

Мисс Ливингстоун вошла в гостиную с бумагами в руке.

— Я подготовила четыре письма. Их надо подписать.

— Мне некогда. У меня буквально минуты нет свободной. Я едув графство Хемртон Каунт, а это довольно длинный путь.

Достопочтенная Джулия Карстерс испытывала некоторыетрудности, когда ей приходилось подниматься со своего кресла — каталки, чтобыло вполне естественно в ее довольно преклонном возрасте. Кроме того, она быланемного глуховата и поэтому не совсем разобрала имя, которое произнесласлужанка, доложившая, что к ней пришла гостья.

— Миссис Гуливер? — переспросила она. — Кто это? Я не знаюникакую миссис Гуливер.

Джулия Карстерс вглядывалась в женщину, стоявшую на пороге.

— Прошло много лет с тех пор, когда мы виделись в последнийраз, — сказала миссис Оливер. — Вряд ли вы помните меня.

Как и многие старые люди, миссис Карстерс лучше помнилаголоса, чем лица, тем более, что лица имели свойство меняться. Услышав голос,она воскликнула:

— Ариадна! Дорогая моя Ариадна! Как приятно мне вас видеть!

— Случилось так, что я оказалась в этих местах, — говориламеж тем миссис Оливер. — Мне нужно было кое с кем повидаться. А вчера вечером,просматривая свою записную книжку, я обнаружила, что вы живете в этих краях… Вынеплохо устроились, не правда ли? — спросила миссис Оливер, оглядываясь.

— Не жалуюсь, это неплохой пансионат. У него есть своепреимущество. Здесь довольно свободно, можно привезти свою мебель, естьресторан, а можно готовить у себя. Большой сад, и содержится в порядке.Садитесь же, Ариадна! Выглядите вы прекрасно! Недавно я видела вашу фотографиюв газете, вы участвовали в литературном утреннике. Удивительно! Сначала я вижуваш снимок, и чуть ли не на следующий день вы являетесь передо мной собственнойперсоной. Право, это удивительно!

Миссис Оливер уселась на предложенный ей стул.

— Вы по-прежнему живете в Лондоне? — спросила миссисКарстерс.

— Да, по-прежнему, — ответила Ариадна Оливер, вспоминая тодалекое время, когда она, еще девочкой, занималась в танцевальном классе…Вперед, назад, руки в стороны, дважды повернуться, покружиться и так далее. Онарасспросила старуху о ее дочери и детях, о второй дочери. Оказалось, что таживет где-то в Новой Зеландии. Миссис Карстерс нажала на находившийся вподлокотнике ее кресла звонок и попросила старую служанку Эмму принести чай.

— О, не беспокойтесь! — воскликнула Ариадна Оливер.

— Ариадна, вы непременно должны выпить чаю! Они пили чай ивспоминали прошлое. Вторую и третью фигуры танца, старых друзей и знакомых,живых и умерших.

— Когда мы виделись в последний раз?

— Я думаю, что это было на свадьбе у Льюэллинсов.

— Скорее всего там. Как ужасно выглядела тогда Мойра,которая была подружкой невесты. Ей совершенно не шел абрикосовый цвет.

— Вы совершенно правы.

— Мне кажется, что современные свадьбы не так красивы, какте, которые были в дни моей молодости. А помните, в какие красивые платья былиодеты другие подружки? Они были сшиты из какого-то стеганого сатина, аворотники из валенсийских кружев. Помните?

— Конечно!

— Вы знаете, моя дорогая, если б я была священнослужителем,я бы отказалась венчать молодых, когда гости одеты так нелепо!

— На днях, — сказала Ариадна Оливер, — я видела своюкрестницу Селию Рейвенскрофт. Вы помните Рейвенскрофтов?

— Подождите минуточку! Ах да, конечно! Это те, с которымислучилась эта страшная трагедия? Не так ли?

— У вас прекрасная память, Джулия, — заметила АриаднаОливер.

— Это так. У меня всегда была хорошая память. Правда, иногдавозникают трудности с фамилиями. А история эта очень трагична. Родди Ростер,мой кузен, был с ними очень дружен. Генерал Рейвенскрофт сделал блестящуюкарьеру. Конечно, когда он ушел в отставку, он был немного глуховат и не всегдахорошо слышал, что ему говорили.

— Вы хорошо помните их?

— Конечно. По-моему, в течение пяти — шести лет они жили вОверклиффе.

— Я забыла, как ее звали…

— Маргарита. Но все называли ее Молли.

— Да, да, вспомнила!

— В то время Маргарита было очень модное имя. Очень многихзвали Маргаритами. Вы помните, что Молли носила парик?

— Да, да, — пробормотала миссис Оливер, — припоминаю.Кажется, я знала об этом…

— Я не уверена, что она не уговаривала меня тоже завестипарик. Но помню, как она убеждала, что это удобно, особенно когда выпутешествуете! Нет нужды заботиться о прическе. У нее было четыре разныхпарика, для вечера, для путешествий. И еще у нее был один, который она носилапод шляпу. Это очень странно, не правда ли, дорогая?