Немолодой мужчина-мастер, сразу внушивший мне доверие,сказал с сожалением:

– Зачем резать такие шикарные волосы?

– Надоели! – заявила я. – И потом, мне ужесорок лет!

– И вы думаете, что в сорок лет надо отрезать такуюроскошь?

– Непременно! Да и вообще… Хочу начать новую жизнь!

– Ну, если новую жизнь, тогда дело другое. Только выникому не говорите, что вам сорок. Больше тридцати трех вам ни за что не дашь!

– Спасибо.

Он долго смотрел на меня в зеркало, обдумывая, как лучшепостричь, а потом спросил:

– У вас есть какие-нибудь идеи?

– Да нет, я только не хочу очень коротко…

– Боже упаси, об этом не может быть и речи! Такиероскошные волосы должны быть видны. Может, еще подумаете, дама?

– Нет, все обдумано. Режьте!

Через час он закончил возиться с моей сорокалетней головой.

– Что ж, неплохо получилось! – произнес он судовлетворением.

Женщина в зеркале показалась мне незнакомой, но очень иочень привлекательной. Неужели это я?

– Нравится? – осведомился мастер.

– Да! Спасибо! Это то, чего я хотела!

– Рад!

– Если вы не против, я буду вашей постоянной клиенткой!

– Договорились. Меня зовут Василий Семенович!

– А я Мария Никитична Шубина. Как вы думаете, когда мнетеперь надо прийти?

– Не раньше, чем через месяц, а то и через полтора.

Я вышла на улицу страшно довольная и старалась заглядыватьво все витрины, где можно было уловить свое отражение. Хорошо, что сегодня нехолодно и можно идти без шапки. Очень хотелось пройтись по улицам, подышатьвоздухом, но времени не было. Пора возвращаться к работе. Ничего, Машка,сказала я себе, чем скорее ты кончишь работу, тем скорее купишь новую дубленку.А то с этой стрижкой особенно заметно, как вытерся воротник у старой. Его,конечно, можно довольно эффектно прикрыть модным шарфом, подаренным Ингой, но…

Я побежала домой. Не прошло и часа, как в дверь позвонили.Кого это черт принес? На пороге стояла молоденькая девушка с букетом цветов.

– Шубина Мария Никитична это вы?

– Я.

– Тогда распишитесь, пожалуйста!

Я расписалась в затрепанной тетрадке и приняла букет. Сердцепочему-то тревожно забилось. А вдруг эти цветы от того таинственного человека?Букет был завернут в несколько слоев шелковистой бумаги. Дрожащими руками ястала срывать бумагу. Вот еще мгновение – и все выяснится. И действительновыяснилось.

Пять крупных белых роз и визитка «Борис ЕвгеньевичВырвизуб». На обороте визитки мелким педантичным почерком написано:«Прелестнейшей из переводчиц в день рождения с надеждой на успешноесотрудничество».

Разочарованию моему не было предела. Однако белые розы зимоймне не так уж часто дарят. И я поставила их в воду. Красивые, никуда неденешься.

Работать мне в этот день не давали. То и дело звонилтелефон. А ближе к вечеру позвонила Танька.

– Ты работаешь? – с места в карьер спросила она.

– Пытаюсь.

– Не дают? – догадалась она.

– Точно! А почему это ты меня не поздравляешь?

– Успею! – засмеялась она. – Есть предложение.

– Танька, какие предложения, мне работать надо.

– Ну, Машуня, пожалуйста! – взмолилась она.

– В чем дело-то?

– Федор нас с тобой приглашает сегодня в шикарныйресторан!

– В ресторан? С какой стати? – страшно удивиласья. На Федора это было непохоже.

– Понимаешь, там будут деловые переговоры, у Федора, амы уж заодно…

– Да я-то тут при чем, Тань?

– Но я же одна там со скуки сдохну. Машуня, пойдем!

– Ты предлагаешь нам вдвоем со скуки дохнуть? Нет уж, уменя есть контрпредложение. Приходи ко мне, посидим вдвоем, чокнемся за мойдень рождения. Чем плохо?

– Совсем даже неплохо, – горестно вздохнулаТанька, – но Федор требует, чтобы я пошла с ним, а то, говорит, приглашудевушку по вызову…

– Танька, ты должна пойти, но я-то тут при чем? –отнекивалась я. Но случайно взгляд мой упал на зеркало, на новую прическу… А всамом деле, почему бы не пойти, не поесть чего-нибудь вкусненького, непоказаться на люди после долгого перерыва?

Татьяна почувствовала мои колебания.

– Машуня, пойдем! Хоть поедим, выпьем, как белыеженщины!

– Ладно, уговорила, речистая! Только что надевать? Ясто лет не была в ресторанах. Вечерних платьев у меня нет, сама знаешь!

– Да на кой они сдались! Надень что хочешь, большоедело! Маш, ты умница, я так рада! Ты собирайся, а через полтора часа мы затобой заедем!

– А в какой ресторан-то пойдем? – ужезаинтересовалась я.

– Понятия не имею. Не все ли равно? Уж точно, что вхороший! Все, пока, мне еще голову помыть надо. Жди нас!

Ну что ж, совсем даже неплохо пойти в день рождения в ресторан.Вполне укладывается в полосу везения.

А вдруг будет весело? Может, удастся потанцевать… Я такдавно не танцевала… Ой, а что же надеть? Я бросилась к шкафу. У меня есть такназываемое маленькое вечернее платье, правда, я купила его еще в Вене, когда ходилас Романом в оперу, на концерты. Оно, конечно, уже не модное, но можно что-топридумать… Однако платье оказалось безнадежно широко, я с тех пор здоровопохудела, особенно после гриппа. Не пойдет. И вообще, что-то я обносилась.Совершенно нечего надеть на такой случай… И тут же я приняла решение: вседеньги, которые получу за поваренную книгу, потрачу на шмотки. В конце концовмне всего сорок лет, я красивая… и у меня полоса везения! В результате я наделаузкую черную юбку и блузку из зеленого шифона под цвет глаз. Туфли у менявполне приличные, вот дубленка подкачала, впрочем, черт с ней! «Во всех ты,душенька, нарядах хороша!» – сказала я себе и принялась красить ресницы.

Вскоре в дверь позвонили. Это оказалась Танька, с букетом икоробкой.

– Ну, ты готова? – выпалила она. – Вот,подруга, это тебе в честь славной даты! Ой, постриглась! Как тебе идет!Отлично, помолодела лет на десять. Блеск! Дай-ка я тебя поцелую!

Мы расцеловались. Я побежала ставить цветы, а Татьяна темвременем распаковывала коробку. В ней оказался роскошный махровый халатнежно-розового цвета, два таких же полотенца и тапочки.

– Татьяна, спасибо, какая прелесть! Как раз то, чтонужно! – искренне обрадовалась я. – Тебе правда нравится моя стрижка?