— Пятый привстал. — Он что, собирается моделировать миры в секторе…

— По принципу Индиго-сети, верно, — кивнул Фэб. — Ну, как вам новости? Понравились?

— Этот процесс может длиться вечно, — заметил Саб. — Очень долго получится, это нереально.

— Ну почему? С привлечением Контроля это будет много быстрее, чем можно себе представить, — вздохнул Фэб. — Да, мне тоже эта идея сперва показалась безумной, но потом я понял, что…

— Сколько у нас времени? — с тревогой спросил Ит.

— Месяца три-четыре, думаю, — вздохнул Фэб. — Меньше, чем хотелось бы.

— Ясно. Значит, Белая зона, — Ит задумался. — А какие мысли на счет вас? Допустим, мы уйдем, но вы?

— Да, мысли есть, — Фэб улыбнулся. — Нас вышлют.

— То есть? — не понял Саб.

— Мы нарушим закон, и нас принудительно вышлют с планеты, — невозмутимо пояснил Фэб. — По суду. Всех сразу. Таким образом и Окист окажется застрахован от… ммм… возмездия, и мы получим возможность сбежать оправданным путем. Потому что мы, если вдуматься, не нарушим тот договор, который заключили с ним. Мы не имеем права покинуть Окист? Мы его и не покинем. Нас заставят это сделать. Это, согласитесь, совсем другое.

— Но вернуться-то мы потом сможем? — с тревогой спросила Эри.

— Только как нелегалы, вероятно, — пожал плечами Фэб. — Вопрос, нужно ли возвращаться?

Эри разом погрустнела, Лин это заметил, и неловко погладил ее по плечу.

— Не расстраивайся, — попросил он. — Ну подумай, что тут делать? Ну Окист и Окист. Мало ли миров…

— Да я так… расстроилась просто. Мне тут понравилось…

— Понимаю, — кивнула Берта. — Когда мы отсюда первый раз уходили, мне тоже было печально, и даже очень. Потому что тут спокойно. Почти как дома спокойно. На душе, если сказать точно. Но сейчас… Эри, мы живем, как на вулкане, который может рвануть в любой момент.

— Мне кажется, у нас над головами висит наковальня, — заметил Скрипач. — На очень тоненькой веревочке. И ниточки рвутся одна за одной. Еще удивительно, что мы так долго тут пробыли без последствий. Фэб, ты, как всегда, прав. Но что мы будем нарушать, интересно?

— А я-то уже понадеялся, что ты что-то предложишь, — хмыкнул Фэб. — По части нарушений мне до тебя далеко.

— Может, яхту угнать? — предложил Лин. — Заодно и молодость вспомним…

— Вы-то тут при чем? — возмутился Саб. — Это им нарушить что-то надо, мы, как я понимаю, с нелегалами сбежим, пока есть возможность.

— Именно так, — согласилась Берта. — Яхту они угонять собираются, посмотрите на них. Еле ноги таскают, а туда же. В общем, давайте садиться за свод законов, и еще придется искать прецеденты по высылкам.

— Угу, а еще надо будет сперва вывести счета, причем очень заранее, и не самостоятельно, и провернуть кучу других дел, — Ит тяжело вздохнул, и подцепил с тарелки последний кусок картошки. — Фэб, я как представлю тебя, нарушающим закон, так мне дурно сразу становится. Потому что у меня воображение пасует, вот честно.

— Я тоже, — согласился Кир. — Причем я-то сам ещё ладно, но чтобы он… рыжий, прикинь, Фэб, главврач, ночью, в черной маске, с ножом в зубах…

— Уже не получается, — ехидно заметил Скрипач. — Маска на лице, как там нож в зубы засунуть?

— Дурак ты! Маска на глазах, — объяснил Кир. — И ползком.

— Угу, прямо отсюда, и в Саприи. Уже ползу, — Фэб притворно рассердился. — Хватит идиотничать. Сами же понимаете, экономическое что-то нужно. Или этическое. Причем скорее уж даже второе, за первое тут высылают, но в поселения, а отнюдь не с планеты. Вот по этике — да. Могут выслать. В общем, будем думать.

— Будем, — Берта встала. — Ну что, кто на море хочет? Давно мы в темноте не купались что-то, а ведь потом такой возможности, боюсь, долго не представится.

— Я — за, — Скрипач тоже встал. — Дождь кончился, вода сейчас просто обалденная, особенно вечером. Народ, полетели пугать наши будущие ботинки?

* * *

Первым заговорить решился, как это ни странно, Пятый, причем выловил он для разговора Ита, со всеми сразу говорить не рискнул. Ит был сейчас тотально занят, они работали с реестром миров Белой зоны, которые территориально могли впоследствии войти в Санкт-Рену, а сам по себе реестр Белой зоны — это штука весьма ненадежная и условная. Формировался этот реестр следующим образом. Сперва Контроль, неважно, какой, Индиго или Маджента, во время работы в сети фиксировал наличие у какой-либо звезды обитаемой планеты. Далее происходила сортировка — если планета относилась по Сфере к той части Круга, что и Контролирующие, которые её обнаружили, планета отображалась в схеме участка Сети данного Контроля, как некий объект, имеющий принадлежность. Просто — принадлежность, и не более того. Далее объект наблюдался экипажем либо Бардом, и никаких действий в отношении его Контроль не предпринимал: до определенного момента. А именно — до стадии формирования эгрегора, готового к зонированию. То есть, по сути, цивилизация в мирах Белой зоны росла естественным путём, и рост этот проходил свои стадии, свои градации, своё ранжирование. Вмешиваться в которые никто не имел права — потому что система сперва должна самоопределиться, и лишь после этого Контроль поддержит её решение. Но при этом — в запрашиваемых Фэбом реестрах содержались косвенные данные о мирах, которые, разумеется, Контроль предоставлял и Официальной службе, и… Транспортной сети. Которые, разумеется, отслеживали заранее и потенциальных клиентов, и потенциальных союзников. Фэба интересовали миры, находящиеся в стадии пред-зонирования, то есть с достаточно высоким уровнем техногенной цивилизации, и, крайне желательно, несущие в себе осколки Сонма, которые тоже можно было определить по ряду признаков. Нетривиальная задача, сказала в самом начале работы Берта, более чем нетривиальная задача, и самое обидное, что этот песок придется просеивать чуть ли не вручную, потому что для каждой позиции находились свои исходные данные, систематизировать которые получалось лишь частично. Разумеется, большую часть задачи решили в первый же день программно, но дальше — нужно было смотреть. Именно смотреть, причем опытным взглядом, способным увидеть то, что никакая, даже самая лучшая программа, увидеть не способна. Потому что вроде бы вычислялся идеальный вариант, но внутри этого варианта вдруг обнаруживалось нечто абсолютно неподходящее — от начальных процессов