— Да, да, — сказал он, — читайте этублагословенную надпись!

Сьюзан стояла рядом, у нее подгибались колени и пылали щеки.Все в комнате оставили свои занятия и смотрели на огромный экран и на ДэвидаБеккера. Профессор вертел кольцо в пальцах и изучал надпись.

— Читайте медленно и точно! — приказалДжабба. — Одна неточность, и все мы погибли!

Фонтейн сурово взглянул на него. Уж о чем о чем, а острессовых ситуациях директор знал все. Он был уверен, что чрезмерный нажим неприведет ни к чему хорошему.

— Расслабьтесь, мистер Беккер. Если будет ошибка, мыпопробуем снова, пока не добьемся успеха.

— Плохой совет, мистер Беккер, — огрызнулсяДжабба. — Нужно сразу быть точным. У шифров-убийц обычно есть функциязлопамятства — чтобы не допустить использования метода проб и ошибок.Некорректный ввод только ускорит процесс разрушения. Два некорректных ввода — ишифр навсегда захлопнется от нас на замок. Тогда всему придет конец.

Директор нахмурился и повернулся к экрану.

— Мистер Беккер, я был не прав. Читайте медленно и оченьвнимательно.

Беккер кивнул и поднес кольцо ближе к глазам. Затем началчитать надпись вслух:

— Q… U… I… S… пробел… C…

Джабба и Сьюзан в один голос воскликнули:

— Пробел? — Джабба перестал печатать. — Тампробел?

Беккер пожал плечами и вгляделся в надпись.

— Да, их тут немало.

— Я что-то не понимаю, — вмешался Фонтейн. —Чего мы медлим?

— Сэр, — удивленно произнесла Сьюзан, —просто это очень…

— Да, да, — поддержал ее Джабба. — Это оченьстранно. В ключах никогда не бывает пробелов.

Бринкерхофф громко сглотнул.

— Так что вы хотите сказать? — спросил он.

— Джабба хотел сказать, что это, возможно, нешифр-убийца.

— Конечно же, это убийца! — закричалБринкерхофф. — Что еще это может быть? Иначе Танкадо не отдал бы ключ!Какой идиот станет делать на кольце надпись из произвольных букв?

Фонтейн свирепым взглядом заставил его замолчать.

— Вы меня слышите? — вмешался Беккер, чувствуясебя неловко. — Вы все время говорите о произвольном наборе букв. Мнекажется, я должен вам сказать… что это не случайный набор букв.

Все на подиуме воскликнули:

— Что?

В голосе Беккера слышались извиняющиеся нотки:

— Простите, но это определенно осмысленные слова. Онивыгравированы очень близко одно к другому и на первый взгляд кажутсяпроизвольным набором букв, но если присмотреться повнимательнее, то… становитсяясно, что надпись сделана по-латыни.

— Вы что, морочите нам голову? — взорвался Джабба.

Беккер покачал головой:

— Отнюдь нет. Тут написано — Quis custodiet ipsoscustodes. Это можно примерно перевести как…

— Кто будет охранять охранников! — закончила занего Сьюзан.

Беккера поразила ее реакция.

— Сьюзан, не знал, что ты…

— Это из сатир Ювенала! — воскликнула она. —Кто будет охранять охранников? Иными словами — кто будет охранять Агентствонациональной безопасности, пока мы охраняем мир? Это было любимое изречение,которым часто пользовался Танкадо!

— И что же, — спросила Мидж, — это и естьискомый ключ?

— Наверняка, — объявил Бринкерхофф.

Фонтейн молча обдумывал информацию.

— Не знаю, ключ ли это, — сказал Джабба. —Мне кажется маловероятным, что Танкадо использовал непроизвольный набор знаков.

— Выбросьте пробелы и наберите ключ! — несдержался Бринкерхофф.

Фонтейн повернулся к Сьюзан.

— Как вы думаете, мисс Флетчер?

Сьюзан задумалась. Она чувствовала, что здесь что-то не то,но не могла сообразить, что именно. Она достаточно хорошо знала Танкадо изнала, что он боготворил простоту. Его доказательства, его программы всегдаотличали кристальная ясность и законченность. Необходимость убрать пробелыпоказалась ей странной. Это была мелочь, но все же изъян, отсутствие чистоты —не этого она ожидала от Танкадо, наносящего свой коронный удар.

— Тут что-то не так, — наконец сказала она. —Не думаю, что это ключ.

Фонтейн глубоко вздохнул. Его темные глаза выжидающесмотрели на Сьюзан.

— Мисс Флетчер, как вы полагаете, если это не ключ, топочему Танкадо обязательно хотел его отдать? Если он знал, что мы еголиквидируем, то естественно было бы ожидать, что он накажет нас, допустивисчезновение кольца.

В разговор вмешался новый участник.

— Д-директор?

Все повернулись к экрану. Это был агент Колиандер изСевильи. Он перегнулся через плечо Беккера и заговорил в микрофон:

— Не знаю, важно ли это, но я не уверен, что мистерТанкадо знал, что он пал жертвой покушения.

— Прошу прощения? — проговорил директор.

— Халохот был профессионалом высокого уровня, сэр. Мыбыли свидетелями убийства, поскольку находились всего в пятидесяти метрах отместа. Все данные говорят, что Танкадо ни о чем таком даже не подозревал.

— Данные? — спросил Бринкерхофф. — Какиетакие данные? Танкадо отдал кольцо. Вот и все доказательства!

— Агент Смит, — прервал помощника директор. —Почему вы считаете, будто Танкадо не знал, что на него совершено покушение?

Смит откашлялся.

— Халохот ликвидировал его с помощью НТП —непроникающей травматической пули. Это резиновая капсула, которая при попаданиирастворяется. Все тихо и чисто. Перед сердечным приступом мистер Танкадо непочувствовал ничего, кроме легкого укола.

— Травматическая пуля, — задумчиво повторилБеккер. — Вот откуда шрам.

— Весьма сомнительно, чтобы Танкадо связал своиощущения с выстрелом.

— И все же он отдал кольцо, — сказал Фонтейн.

— Вы правы, сэр. Но он не искал глазами убийцу. Жертва всегдаищет глазами убийцу. Она делает это инстинктивно.

Фонтейна эти слова озадачили.

— Вы хотите сказать, что Танкадо не искал глазамиХалохота?