Что же между тем следовало делать с французским военным флотом, который не должен был попасть в руки противника? Оговаривалось, что французские корабли должны немедленно отплыть в британский или американский порт или, возможно, во французский порт в Карибском бассейне, расположенный на островах Мартиника или Гваделупа. В противном случае их нужно затопить в течение шести часов. Если оба варианта будут отвергнуты, «правительство Его Величества» предпримет все возможные меры, чтобы не допустить «попадания кораблей под контроль немцев или итальянцев». Предложенные варианты французы действительно отвергли. Значительная часть французского военного флота стояла на якоре в гавани Мерс-эль-Кебир у города Оран на побережье Северной Африки. 1 июля французский адмирал Марсель Жансуль вежливо отказался принять британского капитана, представлявшего адмирала Джеймса Сомервилла, сказав только, что французский флот никогда не позволит захватить свои корабли, а если британцы откроют огонь, их действия будут рассматриваться как объявление войны. Сомервилл имел приказ действовать без промедлений. Он дал Жансулю время до 17 часов, надеясь, что адмирал изменит свое решение, и только в 17:54 понял, что должен отдать приказ (которого рассчитывал избежать) уничтожить как можно больше кораблей бывшего союзника. Со скорбью и большой неохотой он приказал открыть огонь. Флагманский корабль Жансуля «Дюнкерк» (Dunkerque) и линкор «Прованс» (Provence) получили сильные повреждения, другой линейный крейсер, «Бретань» (Bretagne), взорвался и затонул. В целом погибло 1297 французских моряков, 350 человек были серьезно ранены. Королевский флот Великобритании считал операцию «Катапульта» (так это называлось) самой позорной из всех, что ему приходилось осуществлять. Однако выбора не было – по крайней мере, она показала миру, что Британия настроена сражаться до конца.

Никто ни в Британии, ни во Франции не был так потрясен трагедией в Мерс-эль-Кебире, как генерал Шарль де Голль. Великан шести футов [1 м 83 см] ростом, он командовал 4-й танковой дивизией и достиг звания бригадного генерала, когда Рейно назначил его своим военным министром. Как только де Голль узнал, что премьер-министром стал Петен, он отправился в Британию со 100 000 золотых франков из секретных фондов, которые передал ему Рейно, и начал работу по созданию вооруженных сил «Свободной Франции». Во вторник 18 июня (между прочим, годовщина битвы при Ватерлоо и дня, когда Черчилль произнес в палате общин свою знаменитую речь «Это был их звездный час»), уже через двадцать четыре часа после прибытия в Англию и несмотря на сильные возражения со стороны Министерства иностранных дел Великобритании[218], де Голль произнес по радио свое не менее знаменитое обращение к французскому народу. Франция, сказал он, проиграла сражение, но она не проиграла войну.

Родилась «Свободная Франция».

По мере того как росли ряды «Свободной Франции» в Англии, в самой Франции набирало силу движение Сопротивления. Поначалу оно ограничивалось небольшими акциями протеста – повреждением телефонных линий, срыванием плакатов и прокалыванием шин у немецких автомобилей и грузовиков. Но когда в Лондоне было создано Управление специальных операций (УСО) с приказом от Черчилля «поджечь Европу», оно приступило к массовым поставкам вооружений и беспроводного оборудования мужчинам и женщинам из Сопротивления в города и села, где их скоро стали называть Maquis («маки»). Небольшие самолеты регулярно и скрытно летали в ночное время на крошечные импровизированные аэродромы по всей Франции, привозили и увозили агентов и припасы. Некоторые из представителей старшего поколения еще помнят сообщения на французском языке после 9-часовых новостей BBC: «Henri a perdu son parapluie» («Анри потерял свой зонтик») или «La viande est bien cuite» («Мясо хорошо прожарено»), которые медленно повторяли два-три раза замогильным тоном: это были условные сигналы, может, к началу операции, может, к ее окончанию.

Теперь, поскольку мы уже перешли к периоду моей собственной жизни, наверное, мне позволительно описать личное воспоминание. Когда сразу после войны мой отец служил послом Великобритании в Париже, он регулярно проводил награждения, на которых вручал присужденные награды (обычно медаль Королевы «За отвагу») героям и героиням Сопротивления. Большинство из награжденных были скромными мужчинами и женщинами из разных уголков Франции, зачастую простые крестьяне, никогда не бывавшие в столице. Одни неделями укрывали бежавших британских военнопленных, пока не удастся сделать им фальшивые документы и переправить через границу в нейтральную Испанию. Другие регулярно ускользали под покровом ночи, чтобы зажечь огни на взлетно-посадочной полосе, откуда можно будет забрать людей и припасы; маленькие грузовые самолеты редко оставались на земле больше пяти минут. А некоторые закладывали взрывчатку под мосты и взрывали немецкие штабные машины. Все при этом рисковали своей жизнью. Многих арестовывали и пытали в гестапо, но они никого не выдавали, а после освобождения сразу продолжали свое дело. По большей части это не были крепкие молодые люди – чаще средних лет, даже пожилые мужчины и женщины, работающие на земле, в маленькой автомастерской или в деревенском магазинчике. Секретарь отца Эрик Дунканнон обычно зачитывал приказы о присуждении награды дрожащим от волнения голосом, затем небольшая смущающаяся фигурка выходила вперед, и отец прикалывал медаль, а по его щекам текли слезы. Он говорил, что это были самые волнующие моменты его жизни.

Летом 1942 г. Соединенные Штаты (вступившие в войну в декабре 1941 г., после нападения на Пёрл-Харбор) и Британия готовили операцию «Факел», совместное вторжение во французскую Северную Африку. Какое-то время русские, чья армия тогда в одиночку сражалась с Германией лицом к лицу, настойчиво старались убедить союзников открыть второй фронт, чтобы снизить давление немцев на их собственные войска. Американцы выступали за операцию «Кувалда», высадку в оккупированной Европе; но британцы, понимая, что вновь прибывшие американские войска не имели опыта боевых действий против вермахта (которого они сами хватили с лихвой), считали, что все закончится бедой. Они предложили операцию по выдавливанию армий стран «оси» с берегов Северной Африки: англо-американское вторжение в Марокко, Алжир и Тунис, которые формально находились под контролем режима Виши. Последовавший тупик преодолел только президент Рузвельт, который лично отдал американским генералам категорический приказ поддержать британский план.

Режим Виши в этом районе имел около 125 000 солдат, примерно дюжину военных кораблей и одиннадцать подводных лодок в Касабланке. Лояльность французов правительству Виши, понятно, была неизвестна; сохранят ли они верность маршалу Петену и окажут сопротивление или допустят десантирование союзников и сами присоединятся к силам «Свободной Франции»? Американский генерал Марк Кларк провел секретную встречу с одним из ключевых французских командующих[219], во время которой тот рассказал, что армию и военно-воздушные силы, вероятно, можно привлечь на свою сторону, но флот, для которого еще жива память о событиях в Мерс-эль-Кебире, скорее всего, будет сражаться до последней капли крови.