Я бы добавил сюда, что проходы помогут им в том случае, если жить в пустыне станет не слишком комфортно. Всегда можно прийти на эти самые новые земли и сказать: теперь и мы тут обитаем, все несогласные с этим могут пройти на выход.

Впрочем, фальши в рассказах Мэнси и Фрэнка я не почувствовал, им и правда нравилось то, как они там, за горой, обитают. Да почему и нет? Еда есть, всегда есть с кем подраться и как развлечься. А в материальном плане они нам вообще сто очков вперед дадут: и стволы у них всех имеются, и багги, и одежда недурственная. У каждой банды – своя форма, жилеточки-то кожаные явно на заказ делались. А мы своих всех приодели, только когда сектантов перебили и у них материей разжились. На кой им наши равнины?

– А что говорили те, кто был против подрыва проходов? – поинтересовалась Марика, опередив и меня, и Голда.

– Что надо просто перебить часть этих бритых дикарей и их недоумка кагана, – бесхитростно ответил Фрэнки. – Те же, что уцелеют, сами разбегутся. А потом найдется тот, кто их снова соберет, но он может оказаться куда башковитей нынешнего лидера, заплатит нам компенсацию за сорванную сделку, а там поглядим. Скорее всего, вернемся к нормальным торговым отношениям. Ну а если и этот будет склонен не к миру, а к войне, то… Вариантов много. Даже с парой толковых ребят из каганата люди Адамса успели поговорить на предмет дальнейшего развития событий.

– Хороший и правильный план, – одобрил я его слова. – Мне он очень нравится.

– Из чего можно сделать вывод, что с этими соседями вы не ладите? – уточнил Мэнси.

– Не то чтобы… – Я выдал лукавую улыбку. – У нас нейтралитет, но он – до поры до времени, до того момента, пока степь им не станет тесна, а это, по факту, уже случилось. А потом – пиф-паф, который нам совершенно не нужен. Война – занятие убыточное, по крайней мере пока. К тому же вы можете уйти на ту сторону гор и тоннели взорвать, а мы особо никуда уйти не сможем. Вот оно нам зачем? Так что мы – союзники, у нас общий враг.

– Враг – это очень громко сказано, – заметил Мэнси, вытягивая ноги. – Душевнобольных врагами считать неразумно. Вы в курсе, чем письмо, отправленное степняками Адамсу, завершалось? Кто победит, тот забирает весь мир.

– В смысле – «весь мир»? – не понял я.

– Так написано было, – пожал плечами Мэнси. – Сам видел. Этот каган, похоже, решил, что степь и горы – весь местный мир, а за ними – пустота. Или видел себя в роли повелителя Ковчега, со всеми его полями, морями и небесами, поди пойми. Ну, может, Адамса, если тот возьмет верх. Хотя подобный вариант он особо не рассматривал, судя по письму.

– Ну, это еще ничего, – заметил Голд. – Нас он даже в расчет не взял, что обидно.

– Про вас там тоже было, – не утаил Мэнси. – Там, после того, что победитель забирает мир, значилось: «Со всеми народами, которые пока еще не знают, что у них есть хозяин». «Все народы» – это и вы в том числе. Кстати, теперь вы знаете, что у вас есть хозяин.

– О как! – прониклась Настя.

– Вот так. – Мэнси широко улыбнулся. – Так что враг из них – так себе, если честно. Народу-то много, да толку от него? Вот ни на минуту не сомневаюсь, что в положенный день они припрутся на условленное место и будут ждать, что мы сделаем то же самое.

– А вы, я так понимаю, этого делать не станете? – продолжил его мысль Голд.

– У нас есть определенные планы, – расплывчато ответил Мэнси. – Но, если вы не обидитесь, я не стану их озвучивать. Не то чтобы я вам не верил, но…

– Все нормально, – успокоил его я. – Более того – сделай вы подобное, я бы все равно подумал, что вы не слишком искренни, скажем так. Единственное, что я хотел бы знать, – вы просто проигнорируете это дело или все-таки что-то да предпримете? Понятие «определенные планы» очень широкое. Интерес не праздный – нам надо понимать, как ситуация будет разворачиваться дальше, хотя бы в общих чертах.

В принципе из косвенных фактов и обмолвок Мэнси я уже понял, что так просто они это дело не оставят, но хотелось уверенности.

– Не проигнорируем, – заверил меня он. – Нам это, как я уже сказал, невыгодно. Но и всякой ерундой заниматься не станем, мы же не мальчишки, чтобы выяснять, кто выше на стенку писает. Подобные проблемы надо решать быстро и эффективно, не размениваясь на пустяки.

Есть у меня подозрения, что это не его слова, а Джона Адамса. Вот и славно. А наша задача, стало быть – чтобы с поля брани не ушли великий каган и Асланбек, которые могут помешать дальнейшему разброду в рядах каганата.

– Тогда наши планы совпадают, – уведомил его я. – Правда, поддержки в военных вопросах мы вам оказать толком не сможем, сами видите – группа моя невелика. Но кое-что для вас мы сделаем. Например, доведем вас до гор и обеспечим доступ к проходу на ту сторону. Прикроем огнем, если что.

– Ну, вы уже спасли наши жизни. – Мэнси, несомненно, меня понял. – Это уже ставит меня в положение должника. А если бы вы нас еще и до гор довели – то это было бы и вовсе прекрасно. Если же вы в день икс окажетесь на месте предполагаемого сражения и при необходимости подстрахуете нас, то внесете неоценимый вклад в нашу победу. Мы там ребята, конечно, простые и достаточно жестокие, но добра не забываем.

– Надеюсь, Джон Адамс узнает об этом разговоре? – напрямую спросил я у него.

– Однозначно, – заверил меня Мэнси. – Я все расскажу ему в деталях, умолчав только об одной частности. Ну, у нас же должны быть свои маленькие тайны и свое маленькое дело. Интимное, я бы назвал его так.

Фрэнки заржал как лошадь, как видно, слово «интимное» вызвало у него определенные ассоциации. А «одна частность» – это, надо думать, травка. Ох, торгую воздухом. И товара-то еще нет, а покупателей на него – уже пруд пруди.

– Тогда в путь. – Я глянул наверх, где за вершинами деревьев виднелось небо. – До гор неблизко, хотелось бы там оказаться до темноты, чтобы прикинуть дальнейший маршрут. Проход далеко от леса?

– Главный – да, – подумав, ответил Мэнси. – Тот, про который кочевники знают. А другой, который и проходом-то назвать можно с большой натяжкой, – не слишком, за несколько часов до него дойти можно. Есть еще один, мы через него и пробрались в этот раз сюда, в степь, но он совсем далеко, почти у реки, до него топать и топать.

– Несколько часов по открытому пространству – это сильно. – Голд вздохнул. – А горы наверняка под контролем и приглядом.

– Прожекторов у кочевников нет, – приободрил его я. – И потом – это в степи человека издалека видно, тут другая ситуация. Ночь, подножья гор – авось и проскользнем. Опять же про этот ход никто не знает, они сейчас пасут те два, а то и только один – главный. Если совсем край будет – постреляем. Хотя последнего не хотелось бы – шум поднимать неохота.

– Ладно, дойдем – посмотрим, что к чему, – хмуро ответил мне Голд.

Через пару минут мы покинули место привала и отправились в сторону гор, которые теперь были от нас не так уж и далеко.